Повод: В Махачкале окончен бой с блокированными террористами: спецназ опять упустил боевиков
Религиозные традиции Дагестана
Дагестан никогда не был однородным ни этнически, ни политически, ни конфессионально. Его национальная пестрота - одна из самых высоких не только в России, но и в мире. Ислам в Дагестане, в отличие от других мусульманских республик Северного Кавказа, никогда не было однородным. В религиозной культуре Дагестана доминировали три религиозные традиции: суфизм, школы шафиитских законников и салафийя (фундаментализм). Наиболее сильные позиции сохраняет суфизм - мистико-аскетическое учение в исламе, призывающее к смирению и уходу от мирской суеты. Суфизм имеет множество толкований и приложений, поэтому в рамках некоторых из них он служил идеологией повстанческих движений и антиколониальной войны. Суфизм в Дагестане представлен тремя тарикатами (орденами): накшбандийским, шазилийским и кадирийским.
По национальному составу накшбандийский тарикат исповедуют: аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы, табасаранцы. Кадирийский тарикат исповедуют чеченцы, андийцы. Шазилийский тарикат распространен среди аварцев и в меньшей степени - среди кумыков и даргинцев. Сейчас в Дагестане действуют 16 шейхов, из которых 4 относятся к шазилийскому тарикату, 11 - к накшбандийскому и 1 - к кадирийскому. Точных данных о составе общин, количестве мюридов, структуре и лидерах нет, каждая суфийская община - это закрытое для непосвященных объединение.
Суфии появились на Северном Кавказе в Х веке, а с ХIХ века стали обладать непререкаемым авторитетом. Именно суфийские шейхи еще 15 лет назад воспротивились появлению в Дагестане арабских проповедников-ваххабитов и потребовали законодательного запрещения этого учения.
Позиции мусульманских правоведов и судей из школы шафиитских законников (факихов) сильны в даргинском обществе.
Ислам салафитского (фундаменталистского) толка, проповедующий очищение мусульманства от более поздних нововведений, также имеет в Дагестане более чем 300-летнюю историю.
Ислам и власть в Дагестане
Однако, несмотря на сложный фон, дагестанские власти обеспечили политические преференции только одному одному из трех исламских направлений, - локальной ветви накшбандийского тариката. Работниками Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД) стали в подавляющем большинстве представители одной национальности - аварцы, ориентированные на одного суфийского шейха Саида Афанди Чиркейского (Ацаева).
В условиях Дагестана, где светская власть принадлежит даргинцам, передача духовной власти аварцам помогла отчасти погасить их недовольство затянувшимся пребыванием у власти нынешнего главы республики Магомедали Магомедалиева.
Только эта ветвь тарикатистов поддержала и обосновала с позиций ислама правомерность действий властей по разгрому "ваххабитов". Только эта группировка смогла мобилизовать верующих на борьбу с "ваххабитскими" идеями, и даже породить в обществе "антиваххабитскую истерию".
В сентябре 1999 года, после рейда Хаттаба и Басаева на Дагестан, Народное Собрание РД в спешном порядке приняло закон "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан". Основная цель этого документа - обеспечение правовых оснований не только для отпора отрядам Басаева и Хаттаба, но и для разгрома собственных салафитских джамаатов.
Из-за спешки, из-за того, что закон был принят на пике эмоционального всплеска дагестанского общества, он не содержит четкого определения экстремизма и открывает широкие возможности для преследования неугодных властям властям или официальному духовенству людей.
В затяжной войне с фундаменталистами участвовали и члены ДУМД, и правоохранительные органы. Вместе с милицией сотрудники ДУМД проводили обыски, допросы, проверку религиозной литературы на ее принадлежность к экстремизму и ваххабизму. Милиционеры, в свою очередь, проводили религиозно-идеологические "экспертизы", выясняя у потенциальных экстремистов основы их вероубеждения, пишет Руслан Курбанов, ученый секретарь Регионального центра этнополитических исследований Дагестанского научного центра РАН.
Создание диверсионной сети, объединяющей джамааты Махачкалы, Буйнакска, Хасавюрта, Кизляра связывали с именем лидера джамаата "Дженнет", амира города Махачкалы Расула Макашарипова (позывной "Муслим"). Именно при нем моджахеды добрались и до спокойного прежде Южного Дагестана.
Власти Дагестана сами стерли грань между радикальными группировками и вполне лояльными к властям религиозными общинами, перейдя от вербальных методов борьбы с ваххабитами к физическому насилию. Правоохранительные органы разгромили ваххабитские центры в Махачкале, подвергли избиению и аресту молодых ваххабитов.
Последствия репрессий привели к тому, что умеренных салафитов поглотили экстремисты, и по данным экспертов, к концу 1990-х годов практически единственной действующей салафитской организацией в Дагестане оказался "Исламский джамаат" Багаутдина Мухаммада(Кебедова), зачинателя ваххабизма в Дагестане. Разгромленные дагестанские ваххабиты во главе с Багаутдином Мухаммадом перебрались в Чечню.
Кебедов принимал непосредственное участие в формировании ваххабитского центра в Гудермесе и организации шариатских судов в Чечне. Его активность была прервана после конфликта между ваххабитами и тарикатистами в Гудермесе в 1999 году. Ваххабиты Кебедова были разгромлены боевиками полевого командира Сулимы Ямадаева .
Разрозненные части тех ваххабитских групп, которые раньше выступали открыто, в том числе и с идеями вооруженного мятежа, ушли в подполье. Многие, кто симпатизировал этим группам, остались при своих идеях, однако не выражают их открыто, как это было в селах Карамахи и Чабанмахи, где в 1998 году местной общиной ваххабитов был введен исключительно шариатский порядок правления. В 1999 году, после вторжения в Дагестан банд Басаева и Хаттаба, против местных ваххабитов была проведена войсковая операция.
Эти меры привели предельной радикализации даже умеренных салафитов. Их ответная реакция была предопределена и предсказуема. Моджахеды сумели создать эффективную подпольную сеть из полуавтономных отрядов. Началась беспрецедентная охота на сотрудников правоохранительных органов, причастных к репрессиям в отношении салафитов. Сотрудников УБЭиУТ, Федеральной службы безопасности, даже простых милиционеров из патрульно-постовых групп отстреливали (по несколько человек в день). Концентрация моджахедов в чеченском приграничье, хасавюртовской зоне и даже вокруг столицы республики Махачкалы достигла критической отметки.
Молодое поколение моджахедов
За прошедшие после вторжения чеченских боевиков в Дагестан пять лет и с началом второй чеченской войны произошло несколько страшных террористических атак: захват заложников в "Норд-Осте", убийство президента Чечни Ахмада Кадырова, нападение на Ингушетию, предвыборный рейд чеченских боевиков на Грозный, одновременный подрыв самолетов, трагедия в Беслане. В Дагестане увеличивается отстрел работников правоохранительных органов, концентрация боевиков в Махачкале и ее окрестностях достигла предельной плотности, муссируются слухи о возможном повторении в республике ингушского сценария.
Уничтожение и нейтрализация ряда лидеров боевиков - Хаттаба, Арби Бараева, Салмана Радуева, Зелимхана Яндарбиева, Руслана Гелаева, Абу аль-Валида - не ослабила сепаратистов. Вторая чеченская война привела к появлению непримиримо настроенных по отношению к России мусульман. Они создают свои маленькие летучие отряды, способные действовать от случая к случаю. После нескольких операций они могут рассыпаться и долго ждать очередного удобного для нападения времени. В их активе большое количество терактов и подрывов, осуществляемых одиночками, появление в Дагестане диверсионно-террористических групп по 2-3 человека в каждой, причем не из боевиков, прошедших соответствующую школу в Чечне, а из представители местной молодежи.
Абдурашид Саидов, Председатель Исламской демократической партии Дагестана и свидетель раззгрома ваххабитских общин считает, что ""когда власти начали бороться с религиозной идеологией привычными топорными методами - репрессиями, гонениями - тогда начался массовый исход инакомыслящих в Ичкерию. Гонения и уход в непокорную Ичкерию сплотили фундаменталистов, подняли их дух, укрепили волю к победе, качественно улучшили вооружение и боеспособность".