"Тезисы моего выступления на Научном совете ВЦИОМ вчерашнем про "Дивный новый мир" после эпидемии. "Пять разбитых надежд и семь запросов "назад в будущее", - пишет политолог на своей странице в Facebook.
"Ложные надежды.
1. Надежда на "спасительную науку" вообще и "медицину" в частности. Раньше мы лечили сложные формы рака, орфанные болезни, пересаживали органы и продлевали жизнь. Сейчас инфекция парализовала человечество. Настроение, как во времена полиомиелита после войны. Или гриппа рубежа 10х-20х годов, метафора испанки одна из главных. Восприятие медицины качнулось от "сейчас все лечат" к страху смерти от респираторной инфекции. Фактически общество ментально возвращено в эру до антибиотиков и массовой вакцинации. При этом, надо понимать, что качество медицинских услуг по сложным и "дорогим" болезням после кризиса радикально ухудшится.
2. Надежда на "цифру" и изменение качества и эффективности управления от цифры. Реально нигде "цифровые надежды" не сбылись. Сервера госуслуг лежат по всему миру. Ни одна социальная служба, ни один госорган в мире не успевает обрабатывать запросы на поддержку. Дистанционное образование показало мягко говоря ограниченную эффективность. Единственно, что смогла "цифра" это следить и выписывать штрафы. То есть "цифра" стала "злой". От надежды к угрозе. Отсюда все эти конспирологии и горящие 5G вышки. Людям хочется отомстить прежде всего за обманутые надежды.
3. Надежда на "экономические убежища". Конструкция с разделением отраслей на затронутые кризисом и незатронутые с мыслью, что сейчас при возвращении "незатронутые" помогут "затронутым", и ничего страшного не произойдет - рухнула. Нет никаких отраслей "глобального туризма" пострадавших в противовес "реальной экономике" с чугуном и пшеницей. Фактически пострадала вся экономика, которая требует хоть какой-то занятости с минимальной квалификацией. Включая сельское хозяйство, на которое возлагали такие надежды. Может, за небольшим исключением медтехники, но оттуда мы еще увидим множество скандалов вроде давешнего скандала с заводом по производству ИВЛ и пожарами. И разного рода коррупционные истории.
4. Надежда на "доброе государство". Мы спасем жизни, посидим дома, а государство за это спасет нас и мы вернемся к тому, чем владели. Ну может чуть-чуть солидарно заплатим за спасенные жизни, но плата будет невысокой. Оказалось, все не так. Темп просачивания мер поддержки очень низкий повсеместно. А деньги на "меры" заберут прежде всего из публичного сектора и из под печатного станка. В результате очень сильно пострадают бюджетники и пенсионеры - об этом все чаще говорят в том числе и чиновники. Удар по бюджетному сектору будет больше чем в кризис 2008 года. Поэтому светлая мысль "профессоров" и госслужащих про то, что мелкий бизнес не спасут ну и хрен с ним, на тех же местах откроются новые рестораны, а мы как раз выйдем из карантина - яркое свидетельство идиотизма. В очередях на биржу труда профессоров-экономистов будут бить, а вчерашних госслужащих - выкидывать.
5. Надежда на "нового гуманного человека". Много разговоров про то, что общество стало лучше и моральнее. Может на момент "входа в карантин" так и было. Но на выходе обедневшие люди увидят, что лишились очень многого, а не приобрели ничего. Морали станет меньше. Гуманизма станет меньше. Думаю, что слово "гуманист" в массовом употреблении в мировом масштабе превратится в аналог слова "либерал" в России.
Глобальная растерянность и глобальное недоверие - главное следствие происходящего. А это всегда означает ментальное возвращение в прошлое, образцы при кризисах всегда черпают в прошлом. Думаю, предстоит откат лет на 80-100. В добрый старый модерн первой половины 20-го века. От конца WWI к началу строительства общества всеобщего благосостояния. С понятными рисками на политические и общественные изменения, давшие миру WWII.
Куда мы возвращаемся в результате?
- запрос на новую жестокость и новый эгоизм (меньше гуманизма, в медицине - меньше орфанных болезней, больше требований к государству по массовой медицине, в правоохранении - больше жесткости. Больше преступность, больше страха - а это приведет к ужесточению карательной функции государства и возможных наказаний вплоть до возвращения смертной казни; меньше помощи странам и людям бедным и благотворительности);
- запрос на массовые идентичности (меньшинства более не имеют "экологической ниши" и денег на продвижение своих интересов). В очереди за пособием всем плевать на то, какой у тебя гендер и каким именно формам колониального унижения подвергли твоего прадеда. Больше ценностей "совместного выживания" - а значит, возвращение в зенит славы консервативных форм общественного взаимодействия вроде семьи;
- запрос на массовые идеологии и простые решения (левые перейдут от "защиты меньшинств" к "распределительному призыву" - взять все и поделить; возможно "право-левые" идеологии и практики вроде национал-социализма, когда правые запросы реализуются левыми регуляторными методами);
- запрос на "нового политика" - на лидера без экспертизы, лидера-"искусителя"; отход от "скучного управленца" с "эксперты нам посоветовали" ("эксперты тебе, гаду, посоветовали уничтожить нашу жизнь?"); запрос на человека, не отвечающий на "социологически данные", а формирующего их, раздвигающего границы и дающего надежду;
- запрос на сильное государство, продуцирующее не "норму", но "справедливость". "Новая Республика". Новые гарантии и новые меры защиты. Своеобразное "послевоенное переустройство" мира. Антиэлитная агрессия. "Элиты должны заплатить за то, что они с нами сделали". Это будет тем сильнее, чем больше действующие в данной стране элиты физически нажились на кризисе;
- запрос на "заедание" проблемы и новое общество потребления (ревущие 20-е, послевоенное время), Принцип: "Живи сегодня, во первых ты заслужил, во вторых завтра может и не будет";
- запрос на экономический рост без ограничений (меньше экологии, меньше рассуждений про цену благополучия, рост сам себя продает). Сейчас идет истеричный вал статей в мировой леволиберальной прессе про не надо возвращаться в старый мир, мы же так хорошо все живем в новом мире, во всем себя ограничивая. Авторы этих статей уже знают, что проиграли стратегически. Уже сейчас тихой сапой откладываются и отменяются всякие экологические ограничения. Энергия должна быть дешевой, еды должно быть много и дешевой, стройка должна быть дешевой и ее объекты - доступными. Рабочих мест должно быть много.
Вернувшееся с войны общество захочет компенсаций. И возьмет их так или иначе".
