"Лет 10 назад, когда в моде были эмо, очень много говорили о подростковых самоубийствах. И на собрании в школе нас всерьез предупреждали: если ваш ребенок покрасил волосы в черный или в черно-розовый, увлекся пирсингом, одевается в мрачные тона - следите! Следующим шагом может быть суицид", - вспоминает писательница на своей странице в Facebook.
"Однажды классная руководительница спросила меня, не эмо ли Макс. Потому что у него длинные волосы и пирсинг. И предъявила мне, что я плохо слежу за своим сыном. А она вот следит хорошо, абсолютно все отслеживает, проверяет, а если надо - запрещает.
Я сказала, что вообще за ребенком не слежу, ничего не запрещаю. Нет у меня такой привычки. И ей не советую. А эмо меня не пугают. И даже пожелай Макс стать эмо - ничего страшного.
У меня не было необходимости шпионить за Максом, я и так знала обо всех его делах. Он сам приходил и рассказывал. И друзья его у нас всегда тусили. И девчонок он своих приводил ко мне знакомиться. Сам, без моей просьбы или требования.
Потому что ему со мной интересно было. И друзьям, и девчонкам. Макс с детства знал: я обязательно выслушаю, и мне искренне нравится с ним общаться. Мы всегда много разговаривали.
Он и сейчас мне все рассказывает. Здоровый такой мужик вымахал. Волосы состриг, пирсинг снял. Волосы и пирсинг были реакцией на постоянное давление в школе по поводу внешнего вида. Я это знала, и не запрещала. С сыном классной руководительницы все не так радужно. Неврастеником вырос, и замкнутый очень.
На самом деле все просто".
