Известный писатель Борис Акунин (Григорий Чхартишвили) выпускает в издательстве "Захаров" новую книгу, которая составлена из рассказов неизвестных людей о неизвестных людях - присланных ему по электронной почте или предоставленных блоггерами "Живого журнала".
Сам писатель рассказал о том, как возникла у него идея такой книги, в предисловии к ней: "Некоторое время назад я написал у себя в блоге borisakunin пост под названием "Фото как хокку": "...Среди старых фотографий я больше всего люблю те, которые похожи на хокку. Лучшие из японских трехстиший раскрывают свой смысл не сразу, требуют некоего дополнительного знания. Например, однажды я взял и выудил толстенный двухтомный роман из крошечного стихотворения Тие:
Мой ловец стрекоз,
О, как же далеко ты
Нынче забежал.
Если не знать подоплеки (хокку посвящено смерти маленького сына поэтессы, которая после этого стала монахиней) - белиберда... Ну и так далее, я объяснял читателям, чем меня привлекают старые фотографии. Чуть позже одна из читательниц блога разместила у себя в журнале очень интересные снимки из своего семейного альбома. И мне пришла в голову идея.
Я написал: "По-моему, нет ничего более интересного, чем смотреть, как вслед за течением времени меняется лицо человека. Эти три фотографии - как три строчки хокку. Между ними умещается целая жизнь: счастье и горе, приобретения и утраты, открытия и разочарования...".
И предложил устроить месячник фотографий из семейных альбомов: все, кто хочет, могут прислать в мой блог три снимка, на которых фигурирует один и тот же человек в разных возрастах (начало, середина и конец жизни), а к снимкам должен прилагаться короткий рассказ о судьбе, которая поместилась между этими тремя строчками...
"Хокку", то есть фототриптихи, правда, получились не у всех. Иногда это "танка", то есть пять фотографий, а у кого-то сложилось всего лишь "двустишие", потому что от близкого человека осталось только два снимка...
Акунин советует читать книгу так: "Сначала внимательно смoтрите на фотографии и пытаетесь угадать, кем был этот человек и как сложилась эта жизнь. Потом читаете рассказ и проверяете свою проницательность".
Издательство сообщило на своем сайте, что в качестве стандартного авторского гонорара готово предоставить авторам по два бесплатных экземпляра книги (один из них Акунин подпишет каждому: "Соавтору Имярек от Б.Акунина") плюс какое-то количество книжек по минимальной отпускной цене.
Кроме того, образованный по итогам продаж авторский гонорар (пока это условная 1000 евро при условном тираже 5000 экземпляров), будет разыгран с помощью лотереи между авторами рассказов, вошедших в книгу. Победителей будет объявлено трое.
Один из рассказов: "Общественное мнение заклеймило мать печатью "распутная женщина"
Вера Германовна Конради (1878-1942).
Вера была вторым ребенком в семье. Ее отец и мать состояли в близком родстве между собой. Возможно, именно поэтому их первенец, старший брат Веры, Николай, (он на второй фотографии рядом с сестрой) родился глухим. Герман Конради был достаточно богат, чтобы нанять учителей для глухого сына. Домашним учителем и воспитателем Коли стал Модест Ильич Чайковский, действительно вложивший душу и умение в эту работу. Колю научили говорить, понимать по губам, ему дали прекрасное домашнее образование. Надо предполагать, что и Вера имела домашних учителей, гувернанток и воспитательниц. Известно, что она владела французским, немецким, итальянским и латынью.
Брак родителей был несчастливым. Алина Конради ушла от мужа к человеку, которого полюбила. Тут началась такая "Анна Каренина", которую как раз Толстому впору описывать. Общественное мнение заклеймило мать печатью "распутная женщина". О том, чтобы дети ушли с матерью, нечего было и думать. Ей запретили их видеть, и не знаю, имели ли они возможность встречаться украдкой. Через несколько лет Герман Конради умер, оставив большое состояние своим двум детям. Она вновь с матерью, у нее теперь есть младшая сестренка Наденька.
...В 1906 году Вера уезжает в Европу поправить здоровье. Возвращается она оттуда нескоро и привозит с собой маленького мальчика, который еще долго будет именоваться ее "воспитанником", хотя ни для кого не секрет, что это ее внебрачный сын, родившийся вдали от любопытных глаз. Второго скандала семья благопристойно и благополучно избегает.
...К концу 1918 года вся семья уже полностью ощущает на себе тот ужас, голод и разруху, что царят вокруг. Семидесятилетняя мать, глухой брат, сестра с тремя малыми детьми - и полный ужас кругом. Вера собирает всех и везет в дом своего детства - на Полтавщину, в Гранкино. Поместье, конечно, уже не их. Но народ помнит их добром и зла на прежних господ не держит. В какой-то момент полностью ослепнет глухой брат, потеряв всякую связь с миром, и его мать ("эта ужасная женщина, равнодушная к своим детям" - помните?) будет часами писать ему на руке буквы, поддерживая разговор, и даже читать таким образом газеты.
В 1934 году, когда после убийства Кирова по Ленинграду свистит террор, уничтожая всю интеллигенцию без разбора подчистую, Вера Германовна (жившая в это время одна) просто выходит из квартиры, запирает дверь ключом, идет на вокзал, берет билет и уезжает в Ташкент. Там в ссылке живет сестра.
...Бабушка проживет в Ленинграде еще семь лет, будет так же служить в Эрмитаже. И умрет от голода в блокаду. Могилы ее нет, она лежит на Пискаревском.
Записала Мария Эммануиловна Шаскольская
