Спектакль "33 оборота и несколько секунд" о реакции общества на самоубийство драматурга-правозащитника показали Лина Сане и Раби Мруе в рамках театрального фестиваля в Авиньоне, передает РИА "Новости".
Лина Сане и Раби Мруе - выпускники театральной школы Бейрута, во время обучения в которой и сложился их творческий союз. На фестиваль в Авиньоне они уже приезжали дважды, демонстрируя свой театр, принципиально отказывающийся от традиционных средств. В спектакле "33 оборота и несколько секунд" (33 tours et quelques secondes) они довели этот принцип до предела, отказавшись от актера. Образ главного героя - актера и драматурга Дийи Йамаута - складывается из сторонних свидетельств и реакций на его самоубийство.
Из интервью режиссеров, приведенного в программке спектакля, понятно, что этот прием был выбран не ради эпатажа и стремления быть новаторами. Отказ от героя на сцене продиктован, в первую очередь, тем, что именно его отсутствие, добровольный уход из жизни - событие, всколыхнувшее общество, а не его правозащитная деятельность при жизни.
На сцене Gymnase du Lycee Saint-Joseph, где играли спектакль, - письменный стол, на нем лампа, телефон, принтер, ноутбук диски, книги. Слева - телевизор и DVD-плеер, справа - проигрыватель. В прологе пластинка крутится, потрескивая, звучит что-то из классики французского шансона. За всем этим, на заднике, - большой экран, по сути - главная составляющая спектакля. На экране - Facebook, страничка героя. Несколько тысяч друзей, фотографии, последняя из которых - горящий человек на берегу (Дийя Йамаут снимал свое самоубийство на видео).
В социальных сетях существуют целые кладбища, можно найти списки дневников и аккаунтов умерших людей. Ливанские режиссеры конструируют этот момент - когда весть о смерти владельца аккаунта только начинает распространяться среди его окружения. В режиме онлайн, с характерным "фейсбучным" звуком, на экране появляются поначалу беспокойные вопросы, потом грустные смайлики, фразы, типа "не верю", "не может быть". Социальные сети странным образом уравняли выражение недовольства какой-нибудь ерундой, вроде пропущенного фильма или несостоявшейся встречи, и скорби от смерти знакомого человека.
"He's dead", - пишет кто-то, и начинается - одни вспоминают пьесы и перформансы умершего, кто-то благодарит его за бескомпромиссную борьбу за права человека, кто-то сетует на "спящее общество" и равнодушный Бейрут, кто-то спешит усомниться в самоубийстве и обвинить власти в смерти драматурга. Самоубийство героя как контрастное вещество проявляет болевые зоны общества - стремление к переменам, полярное отношение к "арабской весне", готовность или не готовность пойти в своей борьбе до конца. Люди быстро судят, впадают в категоричность, дрейфуют от осуждения до раскаяния, беспомощно предлагая организовать молчаливую манифестацию в память правозащитника.
Булькающие звуки "поста" или "лайка" - не единственный мотив спектакля, к этому примешивается звонок мобильного, рефрен автоответчика, шумы телевизора. Поток комментариев на экране прерывается SMS от какой-то приятельницы героя, застрявшей в аэропорту, - весь спектакль она пытается добраться до Бейрута, надеясь на встречу, но палестинский паспорт становится серьезным препятствием. Звуки SMS, уведомления о пришедших на счет деньгах, реклама - режиссеры все время несколько рассеивают зрительское внимание, будто не отбирая информацию, а просто обволакивая смотрящих потоком жизни. Так и телевизор - кадры "арабской весны", уличных боев сменяются видами природы или концертом.
Обитатели сети Facebook ворошат интернет, и вот нам показывают передачи о самоубийце-правозащитнике: ангажированные репортажи и ток-шоу - интервью с друзьями умершего, с его родителями, листающими семейный альбом, с комментариями ведущих и психиатров.
Есть соблазн отнести спектакль Лины Сане и Раби Мруе к жанру документального театра, но сами режиссеры открещиваются от этого четкого определения - в работе над спектаклем они не стремились как можно точнее воссоздать образ героя, изучить все детали его биографии. Они не встречались с его друзьями, с его родственниками. Они позволили себе досочинить какие-то реплики, SMS, монологи. Легко смешивая вымысел и реальность, режиссеры исходят, видимо, из априорной невозможности создать чисто документальное произведение, полностью отказаться от субъективизма. К тому же создателей спектакля больше волновал резонанс события, те болезненные явления в ливанском обществе, которые оно проявило, - об этом Сане и Мруе рассказывают и размышляют в различных интервью.
Кто-то из западных журналистов попытался провести расследование - так и не найдя следов существования Дийи Йамаута, он обнаружил того, кто мог бы быть прототипом героя спектакля. 16 сентября 2011 года покончил с собой Нур Мерхеб, общественный активист анархического толка, предпослав своему самоубийству письмо, очень похожее на то, которое приводят в спектакле ливанские режиссеры. Письмо, объясняющее, что нет никаких личных причин, подтолкнувших героя к самоубийству, что у него "была нормальная семья, регулярный секс, интересная работа". Что его самоубийство - "не результат депрессии, а осознанное решение, потому что единственный способ быть по-настоящему свободным - исчезнуть".
"Спи спокойно, прекрасный юноша" (dorms bien, bel enfant) - этим "фейсбучным" комментарием заканчивается спектакль. Оптика меняется, камера приближается к буквам, к черному квадрату аватара комментирующего, имя которого - Нур.
Авиньонский фестиваль, который в этом году проходит в 66-й раз, стартовал 7 июля и продлится три недели. Каждый год этот театральный форум собирает лучшие спектакли, созданные в разных уголках Европы. Арт-директором, сформировавшим программу нынешнего фестиваля, стал режиссер Саймон Макберни - основатель знаменитого театра "Комплисите".
В основной программе этого года - целый ряд тех, кого смело можно включить в десятку лучших театральных режиссеров мира. Среди них: Ромео Кастеллуччи, Томас Остермайер, Кристоф Марталер, Жозеф Надж, Кэтти Митчелл, Корнель Мундруцо, Стефан Брауншвейг.
Помимо основной программы, традиционно Авиньонский фестиваль - это и множество дополнительных смотров. В этом году Авиньон представит программу "Двадцать пятый час", позволяющую увидеть персональные проекты актеров, занятых в спектаклях основной программы, а также целый ряд выставок и концертов.
