Директор Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина 84-летняя Ирина Антонова известна своим непреклонным отношением к проблемам реституции. Она называет художественные ценности, попавшие после войны в Россию, компенсацией за российские потери в истребительной войне, которую вели немцы. В то же время ее в этом мнении поддерживают правительство и Дума.
"Для меня искусство связано с эмоциями. Когда на нас обрушилась эта лавина шедевров, на меня это произвело громадное впечатление. Каждый раз, когда распаковывалась новая картина, это было как удар. Я считаю, что подобный восторг свойственен тем, кто интересуется искусством", - говорит Антонова о том моменте, когда в 1945 году в Москву прибыли дрезденские шедевры.
Антонова присутствовала при том, когда реставраторы распаковывали "Сикстинскую Мадонну". И говорит, что это было похоже на священнодействие. Картина была замотана в белые полотнища, и она до сих пор помнит эту сияющую белизну, из которой появилась картина.
По словам Ирины Антоновой, картины в Москве инвентаризовали. Некоторые поступившие произведения были в очень плохом состоянии. Некоторые картины, написанные на дереве, были совсем мокрыми. Их пришлось сушить не один год. Можно только удивляться, что картины вообще сохранились.
Как говорит Антонова, она считает, что бесценные шедевры были спасены русскими солдатами. На вопрос о том, что в хранилищах музея то и дело находятся шедевры, которые считались утерянными, можно ли в связи с этим ожидать крупных сюрпризов, Антонова ответила, что это вполне возможно. Так, на недавней выставке "Археология войны" были показаны экспонаты из берлинских собраний, которые считались утраченными. Об этом пишет Die Welt.
Директор ГМИИ говорит, что не знала о том, что предметы археологии, черепки привезены из Берлина. Она также заявляет, что российские и немецкие реставраторы работают вместе И недавно они показали абсолютно все находки немецким коллегам. "Мы не получаем никакой информации о том, в каком месте Германии находятся тысячи шедевров, вывезенные во время войны из России", - с возмущением говорит Антонова.
Германия требует возврата предметов трофейного искусства. Ирина Антонова много раз говорила, что они останутся в музее. "Реституция невозможна, и я объясню вам почему, - говорит Антонова, - Три четверти произведений итальянского искусства, которые хранятся в Лувре, попали в Париж вместе с Наполеоном. Мы это знаем, и, тем не менее, они остаются в Лувре. Я знаю место, где в монастыре Виченцы висела большая картина Веронезе. Теперь она находится в Лувре, там она и останется. То же самое касается "мраморов Элгина", которые остаются в Лондоне".
Как отмечает директор ГМИИ, все должно остаться так, как есть, однако в российском законодательстве предусмотрены исключения для религиозных предметов искусства, собственности жертв фашизма и Холокоста. Также закон предусматривает возможность обмена, однако тут возникает трудность с проблемой сравнения предметов искусства.
В конце 1950-х годов Советский Союз вернул полтора миллиона шедевров, включая Дрезденскую художественную коллекцию и предметы из Пергамского музея. Ирина Антонова называет этот факт историей и говорит, что то, что осталось в России, это компенсация, тысячная доля компенсации (перевод на сайте Inopressa.ru).
