МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru:
О том, что следующий кабинет вполне может возглавить нынешний вице-премьер и бессменный министр финансов последнего десятилетия Алексей Кудрин мы начали писать еще в первых числах июня, когда Кудрин не только вступил в прямое противостояние с президентом из-за снижения ставок страховых взносов, но и, будучи поддержан другим участником "тандема" - премьером Путиным, - отправил главу государства в "политический нокаут", от которого Медведев так до конца и не оправился.
Поэтому рассматривать откровенное интервью Алексея Кудрина агентству Reuters в качестве заявки на пост премьер-министра, как это сделали некоторые деловые издания, не совсем корректно. Заявка была сделана еще летом, когда, стараниями минфина, по вопросу снижения страховых взносов был достигнут "компромисс". И этот "компромисс" практически свел на нет бюджетные потери, пусть и ценой того, что эффект от его реализации будет ровно противоположным изначально задумывавшемуся.
Так что нынешнее выступление Кудрина - это не столько заявка на премьерский пост, сколько условиях, на которых было бы "не скучно" работать в следующем правительстве, причем, не обязательно во главе команды, о чем он прямо говорит, указывая на свою готовность проводить реформы в любом качестве.
Один из самых осторожных и консервативных российских министров прекрасно осознает, что следующий премьер должен быть "политическим камикадзе", который, рискуя политической карьерой проведет страну через крайне непопулярные реформы. Именно об этом он говорил в феврале на экономическом форуме в Красноярске, ратуя за то, "чтобы выборы были справедливыми и честными, чтобы на этих выборах были представлены все ведущие политические силы и представительства общества". "Только это даст тот мандат, который необходим для проведения реформ", - заявил тогда Кудрин.
О том, что за реформы, по мнению Кудрина, жизненно необходимы стране, он тоже не раз говорил, и в последнем интервью остановился на них лишь вкратце - пенсионная, военная, ЖКХ. Все три - крайне непопулярны, особенно первая, подразумевающая постепенное повышение пенсионного возраста. Да военная реформа, в ходе которой армии предстоит узнать, что обещанных на ее перевооружение 20 триллионов попросту нет, тоже не добавит популярности тому, кто это официально об этом объявит.
При этом сейчас, по сравнению с первой половиной года, ситуация заметно ухудшилась. Во-первых, как это обычно бывает перед выборами, руководство страны надавало обещаний. А поскольку "любимых руководителей" двое, то они едва ли не соревнуются в щедрости, расплачиваться за которую придется бюджету, точнее - налогоплательщикам. Даже Кудрин, которому приходилось уже, как минимум дважды искать деньги на выполнение предвыборных обещаний (после кампаний 2003-2004 года и 2007-2008 года), на этот раз был удивлен масштабами обещаний, и честно признался, что "игра в предвыборные решения ... оказалась больше, чем я ожидал". Во-вторых, в разы выросла угроза очередной волны мирового кризиса, и государству впору не наращивать расходы, а задуматься о резервах, которые могут пригодиться гораздо раньше, чем кажется.
И не исключено, что одними реформами и ужесточением бюджетной дисциплины не обойдется. Кудрин честно предупреждает о том, что налоги могут вырасти, хотя при этом сам признает: предел того, что государство может брать из российской экономики, уже близок.
Фактически следующему правительству придется заниматься ликвидацией последствий правления "тандема", прежде всего отказавшись от шизофренического раздвоения курса, который пытались проводить власти в последние годы.
Показательно, что в программном выступлении потенциального премьера или ключевого министра, полномочия которого будут далеко выходить за рамки бюджетной верстки, не нашлось места ни для "модернизации" ни для "реиндустриализации", ни для других трескучих и не слишком осмысленных слов, которыми в последние годы любили сыпать участники "тандема", а вслед за ними и "сошки" помельче. Кудрин считает (и небезосновательно), что у страны масса других, гораздо более насущных и неотложных проблем, требующих решения. И проблемы эти, помимо бюджетной стабилизации, лежат в институциональной сфере.
Проблема лишь в том, что премьерство (или расширенные функции, вроде тех, которые некогда получил Герман Греф) Кудрина возможно лишь при президентстве Путина. А его взгляд на развитие российской экономической и политической системы известен, и он, мягко говоря, не совсем совпадает со взглядами Кудрина. Кроме того, при "премьере-камикадзе" и президент едва ли сохранит свою популярность, какой бы высокой она ни было до начала непопулярных реформ. Скорее всего, вместо просимого "карт-бланша" на серьезные экономические преобразования Кудрин в очередной раз получит почетное право обеспечивать "финансовыми подпорками" прогнившую и разваливающуюся конструкцию, в которую превратилась нынешняя российская экономика.
