ВЛАДИМИР ВОЛКОВ, обозреватель журнала "Большой бизнес":
О том, что России и странам ОПЕК направлено приглашение присоединиться к Международному энергетическому агентству (МЭА) на правах полноправных членов, на днях стало известно из эксклюзивного интервью главы этой организации Нобуо Танаки изданию The Observer.
О реакции высшего руководства страны на это предложение покамест неизвестно. Более или менее официально его прокомментировал только руководитель "Газпрома" Миллер. Как и следовало ожидать, у него эта идея большого восторга не вызывала: перспектив вступления России в МЭА, представляющей интересы стран-потребителей энергоресурсов, он не видит.
Однако так вот с ходу хоронить эту идею России, думается, все-таки не стоит. Для этого есть несколько причин. Прежде всего, само по себе приглашение к полноценному сотрудничеству со стороны такой организации, как МЭА, которая объединяет страны промышленно развитого мира, являясь автономным органом в структуре ОЭСР (куда Москва сегодня мечтает попасть не меньше, чем в ВТО), выглядит весьма красноречиво.
До этого Россию регулярно зазывали лишь в другой клуб по энергетическим интересам - ОПЕК, выступающий естественным и полным антиподом МЭА, хотя примерно и с теми же самыми целями - совместными усилиями пытаться регулировать мировые цены на энергоносители. В последний раз официальные приглашения о присоединении к нефтяному картелю Москва (наряду с Осло и Мехико) получила в начале 2009 года.
В ОПЕК, незадолго до этого снизившей квоты на добычу сырья для поддержания цен, не скрывали, что хотели бы добиться от России солидарных действий. Москве тогда пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы отстоять независимый статус и продолжать прежнюю производственную политику, при этом не нарваться на ответные действия картеля, участие в котором грозит стране и очевидными имиджевыми потерями.
Участие в МЭА, напротив, приподняло бы статус России в глазах западного сообщества и, глядишь, дало бы тому же "Газпрому" лишний козырь в переговорах с (европейскими) партнерами о расширении доступа на энергетические рынки. Не говоря о дивидендах, которые сулит возможность полноценного встраивания в глобальную систему энергетической безопасности и повышение эффективности собственной энергетической системы при помощи западных специалистов.
Страх перед потерей важной части своего энергетического суверенитета (очевидно, членство в МЭА потребовало бы от Москвы определенных уступок и взятия на себя некоторых обязательств), который объясняет неприятие Россией подобных предложений, скорее всего, преувеличен. Достаточно сказать, что членом этого клуба является другой крупный мировой экспортер углеводородов, Норвегия, бюджет которой зависит от нефтегазовых доходов не меньше, чем российский.
Но даже и в этом случае, обменяв часть своих нынешних нефтегазовых привилегий и доходов на членство в МЭА, имея в виду вклад в долгосрочную стабилизацию глобальных энергетических рынков (в чем мы заинтересованы не меньше других), Россия может получить и более важные дивиденды. А именно, начать быстрее отвыкать от застарелой мысли о том, что за счет раздела нефтегазовой ренты можно решить чуть ли не все проблемы отечественной экономики. Иными словами, заняться более активной ее диверсификацией.
По счастью, примеры подобных удачных трансформаций сознания в современном мире есть. Один из них - Индонезия, которая, имея сопоставимую с Россией численность населения, как и мы, долгое время пыталась строить свое благополучие на экспорте углеводородов, будучи до 2008 года членом ОПЕК.
Однако естественное истощение месторождений нефти и доходов от ее экспорта буквально вынудило местное правительство заняться активным развитием несырьевых отраслей, в том числе за счет дестимулирования инвестиций в добывающие сектора. Результат этих последовательных тридцатилетних усилий очевиден. Все последние годы Индонезия, будучи нетто-импортером нефти, демонстрирует одни из самых высоких и устойчивых темпов экономического развития в мире. А с некоторых пор - так уж совпало - эта страна еще и является членом МЭА.
В известной мере нефтегазовая аскеза не помешала бы и современной России, хотя, разумеется, никто здесь не призывает к политике, которая превратила бы нашу страну в чистого импортера энергоресурсов. И в этом смысле более тесная интеграция с такими организациями, как МЭА, в числе прочего, в конечном счете пошла бы национальной экономике только на пользу.
