МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru:
Не успел российский премьер в первой половине сентября пообещать, что правительство не допустит чрезмерного укрепления рубля, как рубль стал стремительно укрепляться - и к доллару, и даже к бивалютной корзине.
Уже тогда было очевидно, что это обещание было достаточно голословным, поскольку оно не содержало ответа на вопрос, каким образом будет действовать ЦБ, чтобы не допустить этого укрепления в условиях роста цен на нефть, притока в страну нефтедолларов и инвестиций в российский фондовый рынок.
Оно и понятно: правительство судорожно верстало бюджет, ломая голову, откуда брать недостающие доходы, банки и граждане продолжали с замиранием сердца ждать, когда Россию и мир накроет "второй волной" кризиса, аналитики со дня на день ждали очередного обвала на рынке нефти. Одним словом никто не предполагал, что вопрос о необходимости решать, какую именно проводить в стране курсовую политику, встанет перед денежными властями так скоро.
Но не прошло и месяца, как Банк России был вынужден вмешаться в ситуацию на валютном рынке. С начала октября, по словам зампредправления Банка России Алексея Улюкаева, Центробанк купил более 9 миллиардов долларов. Согласно официальным данным, международные резервы за две недели - со 2 по 16 октября выросли на 11,9 миллиарда долларов - с 411,5 до 423,4 миллиарда долларов.
Впрочем, по словам того же Улюкаева, ЦБ не ставит перед собой задачу "защищать какой-то определенный курс доллара или бивалютной корзины. Главная цель денежных властей - сгладить колебания.
Между тем с начала сентября доллар потерял в цене уже 3 рубля, а с начала марта, когда курс в последний раз попытался закрепиться выше 36 рублей, больше 6 рублей или около 20%. Замминистра экономики Андрей Клепач не исключил дальнейшего укрепления российской национальной валюты, заявив при этом, что дальнейшее укрепление до 26-27 рублей за доллар "может быть достаточно опасным с точки зрения восстановления экономики".
С ним не согласился министр финансов Алексей Кудрин: "Я бы не стал говорить о каком-то опасном уровне, нам нужен реальный стабильный курс... Неважно, будет ли курс 32 (рубля за доллар) или 27 (рублей за доллар), не изменение имеет значение, а его долгосрочная устойчивость". Кроме того он добавил: "Не нужно искусственно ослаблять и не нужно надеяться, что вместо ваших усилий по снижению себестоимости, вам принесут ослабление курса на блюдечке. Это неправильный инструмент поддержки... Также плохо и быстро укреплять".
При этом, какая точка зрения возобладает в случае, если нефть продолжит расти, а доллар - падать к основным валютам и биржевым товарам, непонятно, особенно если помнить об обещании премьера. Еще более неопределенной выглядит ситуация в случае, если на мировых товарных рынках начнется коррекция, и нефть упадет.
Надо отдать должное Кудрину, который очевидно сделал выводы из того разрушительного эффекта, который имела для российской экономики "плавная девальвация" рубля конца прошлого - начала этого года. Что бы ни говорил президент о том, что китайский опыт в России неприменим, не обращать внимания на результаты, которые демонстрирует экономика Китая, где власти обеспечивают стабильный курс юаня, все-таки сложно.
По сути, высказаны три точки зрения: Минэкономразвития ратует за слабый курс, Минфин - за стабильный, а Банк России отстаивает политику, которой фактически и придерживается - политику плавающего курса, в которой ЦБ "сглаживает колебания", чтобы не допустить слишком резких скачков, так привлекательных для спекулянтов.
Справедливости ради надо сказать, что случись очередной виток девальвации рубля сегодня, он не имел бы тех разрушительных последствий, к которым привел прошлогодний "опыт". Уровень внешней задолженности российской экономики существенно сократился: многие компании и банки расплатились по "коротким" долгам или реструктурировали их.
Впрочем, речь не об этом. Рассуждая о курсовой и денежной политике, российские власти традиционно ориентируются на степень участия ЦБ в валютных торгах. Это, конечно, проще: даже с нынешними резервами ЦБ в состоянии полностью контролировать ситуацию на валютном рынке. Однако этот инструмент слишком груб и не слишком эффективен. Как бы ни сдерживал Банк России рост рубля, в условиях, когда ставки в России на порядок выше, а инфляция, как и везде, нулевая, приток "горячих" коротких денег в страну продолжится до тех пор, пока это будет хоть сколько-нибудь выгодно.
Вместо того, чтобы скупать доллары на валютном рынке, а потом мучиться, во что вложить пухнущие резервы, Банк России мог добиться гораздо большего, более активно снижая ставки. Это было бы полезно и с других точек зрения. Например, стимулировало бы замещение внешних, валютных кредитов, которые увеличивают зависимость российской экономики от ситуации на западных кредитных рынках, внутренними рублевыми. Дало бы шанс малому и среднему бизнесу, не имеющему доступа к внешним источникам финансирования, действовать в сопоставимых с другими странами финансовых условиях. Однако ЦБ этого делать не хочет. Или не умеет.
