МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.ru:
В конце декабря российские чиновники начали один за другим подводить итоги года и прогнозировать, как поведет себя российская экономика в будущем. Сначала во вторник довольно благостную картину нарисовал глава ЦБ Сергей Игнатьев. А в среду выступил вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин.
Если Игнатьев буквально лучился оптимизмом ("Не вижу никаких препятствий, чтобы наша экономика вышла на докризисный уровень быстрее, чем за три года ... Я думаю, что в 2010 году будет более уверенный экономический рост, может быть, 5% и даже больше"), и обещал крепкий рубль, низкую инфляцию и даже еще одно снижение ставки рефинансирования до конца этого года, то Кудрин предпочел говорить о нависших над миром и Россией угрозах.
"Это и риски, которые появились в результате искусственных стимулов, созданных на основе дефицитов бюджетов. И не только чрезмерными объемами ликвидности, которая уже через полгода может начать вызывать дополнительную инфляцию", - цитирует Кудрина "Интерфакс".
Кудрин повторил свой тезис о том, что момент, когда развитые страны начнут выходить из режима экстренного финансирования экономик, несет в себе большие риски, упомянул и о риске роста суверенных долгов до уровня предельных для некоторых стран. "Все это говорит о том, что в следующем году нужно быть осторожными, чрезвычайно бдительными".
Как это ни парадоксально, но оба чиновника правы, просто Игнатьев нарисовал наиболее вероятную картину развития событий, которая исходит из того, что в обозримом будущем все правительства и центробанки будут прилагать максимум усилий к недопущению повторения событий годичной давности, а Кудрин предупредил о том, что зарекаться ни от чего нельзя и указал на наиболее "узкие места" в мировой экономике.
Единственное, в чем разошлись глава ЦБ и глава Минфина - в оценке инфляции. Объясняется это довольно просто: Игнатьев в своем анализе делал больший упор на российскую ситуацию, а Кудрин говорил о мировых тенденциях, которые могут иметь последствия и для России.
Интересно, что оба ведомства, прямо об этом не говоря, извлекли из кризиса свои уроки. ЦБ преисполнен решимости продолжить серию снижения ставок, чтобы сделать российскую экономику менее зависимой от спекулятивной игры на разнице ставок между Россией и развитыми странами. Именно эта политика ЦБ и дает основания говорить Игнатьеву о том, что инфляцию удастся удержать на относительно низких уровнях - один инфляционный фактор Банк России намерен ликвидировать.
Если позиция ЦБ довольно логична, хотя и имеет много противников, то с инициативой минфина дело обстоит несколько сложнее. Можно сколько угодно удивляться тому факту, что мизерный государственный долг России и гигантские по сравнению с этим долгом золотовалютные резервы не подвигли до сих пор ведущие рейтинговые агентства мира присвоить России суверенные рейтинги высшей категории надежности. Отношение госдолга к резервам в России действительно одно из лучших в мире. Однако отсутствие госдолга с лихвой компенсируется наличием корпоративного внешнего долга, необходимость обслуживать и рефинансировать который и привела к резкому росту спроса на валюту в конце прошлого года, когда в мире бушевал острейший кризис ликвидности.
Причем весьма активны на внешнем рынке крупные государственные корпорации и банки - "Роснефть", "Газпром", ВТБ. Выданные им кредиты и выпущенные ими долговые бумаги западными инвесторами расцениваются как "квазисуверенные", поскольку все прекрасно понимают: банкротства ни одного их государственных "монстров" Россия не допустит.
Поэтому Кудрин рассказал, что им подготовлен механизм мониторинга госкомпаний на предмет внешних займов. "Наверное, в начале года мы этот мониторинг внедрим и, тем самым, возможно, будем ограничивать действия госкомпаний", - сказал он. Причем одним только мониторингом минфин ограничиваться явно не собирается. Россия в следующем году собирается после длительного перерыва выходить на внешний рынок заимствований, и конкуренты в лице госкомпаний минфину там совершенно ни к чему, о чем, в несколько более мягкой форме и заявил Кудрин.
При этом он сам признал: "Будут ли российские компании брать кредиты на внутреннем рынке? Пока, нужно признать, мы не создали сопоставимые условия по кредитованию на внутреннем рынке, поэтому тяга их к внешнему рынку сохранится".
Между тем, госкомпании уже завязли в масштабных и амбициозных проектах, которые, может и не окупятся никогда, но пока создают рабочие места и заказы для российских же металлургов, строителей, производителей техники и оборудования.
При этом конкурентами минфина выступают не только госкомпании. Стоит напомнить, что крупнейшим получателем госпомощи (если не считать банков) стала не только не государственная, но даже и не российская компания Олега Дерипаски "Русал", зарегистрированная в офшоре. И сомневаться в том, что российские власти любой ценой будут спасать компанию, контролирующую всю российскую алюминиевую отрасль тоже не приходится.
Известно, что запретительные меры всегда менее эффективны стимулов. Так что минфину, вместо того, чтобы вводить какие-то ограничения, лучше сконцентрироваться на создании "сопоставимых условия по кредитованию на внутреннем рынке", причем не только для госкомпаний, а для всех участников экономического процесса. Глядишь, и экономика станет менее зависимой от внешних шоков.
