ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
Простой народ, оказавшийся в тот момент в магазине, восторженно смотрел на живого премьера, сам он строго спрашивал с владельцев за высокие накрутки, а те искренне недоумевали: разве 120 процентов наценки - это много?
Результата от визита Путина оказалось два: во-первых, "Перекресток" объявил о массовой распродаже продуктов питания по сниженным ценам, во-вторых, в течение двух недель должен быть доработан закон о торговле, призванный, в частности, навести порядок во взаимоотношениях поставщиков и ритейлеров.
Однако это все хорошо с точки зрения законов пиара. А в реальной жизни - все совсем не так. Тут уместно сказать, что, по последним данным, на сетевые магазины в городах-миллионниках приходится от 30 до 40% торгового оборота продуктов, а, скажем, в Петербурге - и вовсе свыше 60 процентов. Понятно, что сети во многом формируют ценовую политику на продукты питания в стране.
Человек непосвященный может увидеть в этом хороший знак: с одной стороны, сети имеют возможность работать напрямую с поставщиком, с другой - они конкурируют друг с другом и с маленькими магазинчиками. Все это, вроде бы, должно располагать к снижению цен.
На самом деле, никакого снижения - по крайней мере, систематического и массового, в ритейле не происходит. Об этом осведомлен каждый, кто ходит в сетевые магазины затовариваться. Наоборот, цены здесь все время растут, подталкивая вверх продуктовую инфляцию, которая, в свою очередь, вносит главный вклад в общую инфляцию в стране. Все дело в том, что сети в нашей стране играют роль не столько инструмента для конкуренции, сколько очередной мини-монополии, которая, как и всякая монополия, стремится по возможности цены задрать.
Главным механизмом этого задирания являются так называемые бонусы - плата, которая вполне легально, согласно контракту, берется с поставщика за то, чтобы его товар попал в данную сеть. За каждую ассортиментную позицию поставщик платит ритейлерам еще до того, как товар отправили с завода или с фермы. Скажем, за каждую позицию в хлебном отделе платится до 1000 долларов, а в винно-водочном может быть и 10 тысяч долларов в год. Плюс к этому отдельно надо платить за попадание на наиболее выгодные торговые площади и самые выигрышные стеллажи и полки.
Таким образом, в наименее выгодном положении оказываются те, кто, собственно, производит продукты питания. Мало того, что им надо, вложив массу сил и средств, произвести продукцию, они еще должны позаботиться о наличии нешуточных средств, чтобы заплатить за право ее продать.
При этом сами сети, получив деньги с поставщиков заранее, гарантируют себя от естественного риска продавца – остаться с нереализованным товаром. Плюс ритейл, естественно, взимает наценку и с покупателя. Стоит ли удивляться, что при такой бонусной политике руководитель "Пятерочки" искренне считает, что 120% наценки на товар - это совсем немного. Знатоки процессов утверждают, что такой процент не предел: скажем, в некоторых московских сетевых супермаркетах наценка на отечественные овощи доходит до 200-300%.
На этом фоне вполне можно устраивать сезонные распродажи какого-нибудь залежалого товара: даже если потребитель заплатит меньше, сеть уже свое взяла с поставщика за "вход". Тут стоит заметить, что в европейских торговых сетях наценка давно уже сложилась на уровне 10-12% и редко поднимается выше. Может быть, поэтому в большинстве развитых стран мира годовая инфляция в 4-5 раз ниже, чем в России. А сейчас, в условиях кризиса, она там и вовсе стремится к 0%. Наше же правительство с гордостью заявляет, что постарается удержать рост цен на уровне в 13–13,5% по итогам года. Как говорится, почувствуйте разницу.
Самое печальное, что ныне действующая редакция закона о торговле никак эту ситуацию с бонусами не меняла. Главные нововведения там касались ужесточения сроков оплаты за уже поставленный товар. Изменится ли что-то в новой редакции? Производители продуктов питания сильно в этом сомневаются: у ритейлеров весьма сильнодействующее лобби. Говорят, что серьезную поддержку им оказывают и представители правоохранительных структур, которые находятся в доле с крупными сетями. Так ли это - доподлинно не известно. Зато известно, что лихие времена дикого рынка, когда каждую торговую точку "окучивали" уличные бандиты, - давно остались позади. Теперь крупные торговые структуры "защищаются" солидными силовыми структурами, естественно, не бесплатно. Этот "коррупционный" налог также включается в стоимость продуктов питания.
Надо ли говорить о том, что никакой закон о торговле эти неформальные отношения вспять не повернет? А значит, красиво обставленный визит премьера в московский магазин с последующим снижением цен в нем останется разовой акцией, по большому счету никак не влияющей на рынок продуктов питания.
