В столице вынесен приговор чиновнику Минтранса, которого обвинили в сексуальном надругательстве над собственной дочерью. Суровость российской Фемиды не поколебала даже уверенность экспертов и родственников потерпевшей, что уголовное дело сфабриковано на основе врачебной ошибки. Дело в том, что при взятии анализа в моче семилетней девочки нашли некие "мертвые сперматозоиды", происхождение которых немедленно приписали отцу.
По решению Таганского суда Москвы заместитель начальника отдела Министерства транспорта РФ Владимир Макаров проведет за решеткой 13 лет, передает радиостанция "Русская служба новостей". Однако осужденный не признает своей вины и настаивает, что произошла путаница в анализах.
Версию о невиновности Владимира придерживается и его супруга Татьяна. Да и сама "жертва изнасилования" скучает по папе и не понимает, почему уже год длится разлука с ним. Татьяна Макарова, редактор по профессии, до сих пор не знает, как сказать своему ребенку правду.
"Мне придется сказать дочке, что папа в тюрьме, но по какой причине, я еще не придумала", - заявила после приговора супруга осужденного за педофилию.
А сказать ребенку правду практически невозможно. Девочку лишили отца на долгие годы потому, что, выражаясь языком следствия, "в не установленном следствием месте, в не установленное следствием время и не установленным следствием способом" он якобы надругался над ней.
Сразу после вынесения приговора, носящего столь явно обвинительный характер при всей неоднозначности представленных в суде улик, Владимир Макаров объявил голодовку.
"Мой муж объявил голодовку. Он сказал, что он отказывается от еды. Я не знаю, к чему это приведет. С другой стороны, я не знаю, что делать, как привлечь внимание, как заставить посмотреть на дело объективно. Просьба просто объективно разобраться в деле, не говорить заученные фразы, которые не подтверждены материалами дела", – сказала в понедельник Татьяна Макарова.
По словам женщины, в ближайшее время адвокаты будут обжаловать решение Таганского суда. Но сама Макарова надеется только на решение Верховного суда России. "На Мосгорсуд не надеюсь вообще", – заявила она.
Крутой поворот в жизни четы Макаровых произошел после того, как в июле 2010 года их дочь Эля упала со шведской стенки. Врачи поставили диагноз "компрессионный перелом позвоночника" и отвезли пострадавшую в детскую городскую клиническую больницу Святого Владимира. Там медики взяли у девочки анализы, которые неожиданно выдали шокирующий результат.
Когда Татьяна Макарова сидела в больничной палате возле засыпавшей дочери, туда вошел врач и сообщил, что в моче Эли найдены неподвижные сперматозоиды. До матери даже не сразу дошел смысл сказанного, и она лишь переспросила, будет ли дочь ходить, писала газета "Комсомольская правда".
"При чем тут это? Будет она ходить! Я вам про сперматозоиды... Мы должны сообщить в прокуратуру", - ответил доктор.
Скоро в палату заглянул 25-летний следователь межрайонной прокуратуры Москвы: "В анализе Эли обнаружили дохлых сперматозоидов, ребенка изнасиловали. Кто? Раз она всегда дома, то папа".
Такой быстрый поворот в расследовании ошеломил Татьяну. "Вы с ума сошли?" - произнесла она. Однако следственная машина уже завертелась, и с мнением родительницы о происходящем никто и не собирался считаться. Оперативники бросились искать улики в доме подозреваемого, к делу также подключили гинеколога и психологов.
"Мы действуем в интересах вашей дочери", - не уставал повторять следователь. Видимо, именно поэтому ребенка, лежащего на вытяжке, повезли среди ночи в Измайловскую больницу, так как в клинике Святого Владимира гинеколога не оказалось. Врач, осмотрев пострадавшую, пришла к выводу, что никто насильственных действий над ней не совершал. Однако такое заключение следователи посчитали ошибкой и продолжили свои "обвинительные изыскания".
Мазок под чужой фамилией
При обыске в квартире Макаровых оперативники изъяли компьютеры, видеокассеты, диски, а также простыню с супружеского ложа и одежду девочки. При этом они забыли пригласить понятых и составить опись изъятого.
Утром следующего дня в палату Эли явились следователь и психолог Центра психолого-медико-социального сопровождения. Со словами "Не будем мешать специалисту!" сотрудник прокуратуры выставил Татьяну за дверь, хотя допрос несовершеннолетнего должен проводиться в присутствии либо родителя, либо опекуна. Через два часа психолог вышла из палаты и улыбнулась родительнице: "Вроде все с вашей девочкой хорошо". Иными словами, психологическое состояние Эли было в норме, и никаких последствий изнасилования в виде душевных переживаний не наблюдалось.
После всех этих безуспешных попыток уличить Владимира Макарова в надругательстве над дочерью сыщики наконец-то нашли, на что опереться, отмечает "Комсомолка". Сотрудники Бюро судебно-медицинской экспертизы все-таки не исключили, что "с известной долей определенности" в мазке девочки присутствует ДНК ее отца.
Фактически, эксперты в очередной раз не смогли прийти к определенному выводу о виновности Владимира Макарова. Да это стало и вовсе непосильной задачей после того, как психологи и гинекологи отказались признать даже сам факт изнасилования девочки кем бы то ни было. Однако следователи решили использовать "свой последний шанс" в поимке гипотетического педофила. Их не смутило даже то, что мазок, отданный на анализ, был почему-то подписан другой фамилией - "Миронова Эля".
Между тем результаты медицинских анализов не выдерживают критики. "Девочка лежала на вытяжке, анализы собирали в судно. Очень часто судно просто споласкивают водой, на его стенках могли остаться чьи угодно сперматозоиды", - говорит профессор кафедры биохимии и микробиологии Южного федерального университета Игорь Корниенко, который не раз уже сталкивался с подобными "странными анализами".
С ним согласен и судебно-медицинский эксперт высшей категории, кандидат медицинских наук Владимир Щербаков: "Я видел документы по этому делу. Не доказано, что сперматозоиды, якобы обнаруженные в моче девочки, принадлежат ее отцу. Хотя выяснить это несложно".
Поначалу Владимир Макаров был отпущен под подписку о невыезде, но вскоре его взяли под стражу. "Только когда муж оказался в тюрьме, я поняла всю серьезность положения", - призналась позднее в разговоре с журналистом Татьяна Макарова. Она долго упрашивала следователей назначить повторную экспертизу мазка, в котором вроде как нашли биологический материал отца. На этот раз исследование проводилось в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Росздрава под руководством Павла Иванова, расшифровавшего геном царской семьи. Специалист пришел к выводу, что мужского ДНК в пробах, взятых из организма и с одежды девочки, нет. Но и это не переубедило следователя.
Детские рисунки сделали уликой с помощью "фаллического хвоста"
Второй уликой стало заключение той самой сотрудницы Центра психолого-медико-социального сопровождения, которая посетила Элю в палате и посмотрела ее рисунки. По мнению эксперта, "в изображении кошки фигурирует фаллический хвост с сильной штриховкой", а сам рисунок "выполнен в эмоционально неблагоприятном цвете (черный)". Далее психолог пишет, что "фигура девушки сексуализирована и выглядит обнаженной, прорисованы бедра, талия и грудь". После такого анализа эксперт приходит к выводу, что если ребенок в семь лет может различить гендерные особенности человека, то он вовлечен в сексуальные отношения.
Очередным доказательством, по мнению специалиста, является и то, что во время беседы в палате (на второй день после перелома позвоночника) Эля почему-то нервничала и держала руки в районе половых органов, пишет КП.
Однако специалисты Центра имени Сербского, которые проводили дополнительные исследования состояния Эли по просьбе матери, пришли к иным выводам. Они не только не нашли у нее психологических травм, но и посчитали ребенка "очень неудобным объектом для сексуального использования". Дело в том, что в свои семь лет девочка "хорошо знает, что правильно, а что неправильно, за что хвалят, за что ругают, что полезно для себя, а что вредно, и может громко за себя постоять".
Однако на слушании в суде та самая психолог Соколова, которая оценивала рисунки потерпевшей, заявила, что верить заключениям известных экспертов нельзя, поскольку прошло слишком много времени. Впрочем, выводы самой Соколовой, сделанные "по горячим следам", не выглядят от этого более убедительными.
"Психологическое состояние девочки никоим образом не свидетельствовало о насилии над ней, - говорит известный психолог Альбина Локтионова, которая общалась с Элей через девять дней после случившегося. - Соколова пишет, что девочка нервничала, не хотела рисовать отца. Но забывает уточнить, что в это время Эля лежала на вытяжке и в палате было больше 36 градусов жары".
Та же история и с руками. Когда ребенка кладут на растяжку, то единственное удобное положение для рук - область половых органов, утверждает эксперт.
По словам Локтионовой, изнасилованные дети "обычно рисуют травмировавший их символ - например, корявую морковку, которая у Снеговика воткнута не на голове, а комом ниже". Однако в рисунках Эли хвост, наоборот, нарисован аккуратно и правдоподобно для пушистого зверька. И это можно объяснить тем, что девочка, которая обожает кошек, переживает из-за своего домашнего питомца, у которого хвост не такой красивый.
А ярко выраженные талию и грудь у "девушки-кошки" независимые эксперты не смогли найти вовсе.
Спекуляции на полиграфе
Чтобы доказать свою невиновность, Владимир Макаров решил после очередного допроса пройти проверку на полиграфе. Детектор лжи является для подследственного единственным способом противостоять напору следователей, которые пристрастны в выборе улик и доказательств. Однако без адвоката приобщить к делу результаты проверки нельзя. А защитник Владимира потребовал за свою работу и заключение эксперта 250 тысяч рублей. Тогда Макаров поехал к независимому эксперту, аккредитованному при ФСБ РФ, полиграфологу Нестеренко. В тот же день Владимиру сообщили, что возбуждают против него уголовное дело.
Во время экспертизы полиграф зафиксировал у испытуемого волнение, и трактовать полученные показания можно двояко. За повторное исследование Нестеренко предложил заплатить уже 500 тысяч рублей. Владимир Макаров принципиально отказался, считая это шантажом. И тогда в распоряжении следователей оказалось еще одно свидетельство, которое можно было трактовать как доказательство вины подследственного. В итоге Владимира Макарова арестовали.
Примечательно, что за шесть месяцев 2011 года по статьям "Развратные действия", где есть заключения исследований Нестеренко, заведено уже несколько уголовных дел. "Все заключения сделаны под копирку, - рассказывает полиграфолог, старший преподаватель кафедры криминалистики Московской государственной юридической академии Ярослава Комиссарова. - В ситуации с Макаровым текст заключения безграмотен. Мне прислали видеокассеты с процессом проведения экспертизы. Нестеренко ковыряет в носу, сморкается, набивает sms. И при этом в заключении пишет ложные выводы, подгоняя вопросы под выгодный ему результат".
По словам Комиссаровой, которая уже более 10 лет занимается экспертизами на детекторе лжи, "можно легко спекулировать на полиграфе".
"Человек уверено говорит, что невиновен, а полиграфолог фиксирует - виноват. И тогда появляется предложение провести повторное исследование, - утверждает Комиссарова. - Я написала письмо о профнепригодности Нестеренко на имя главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина".
А в ГНЦ судебной психиатрии имени Сербского добавили, что по таким уголовным делам вообще не стоит обращаться к полиграфологам. Невиновный отец все равно будет волноваться при ответе на вопросы о своем ребенке: мысль о насилии над дочкой приводит любого мужчину в состояние, близкое к истерии.
За время следствия и судебного процесса, которые длились более года, семья Макаровых потратила 3 миллиона рублей на адвокатов. Татьяне пришлось продать все нажитое с мужем имущество - дом и автомобиль.
Татьяна Макарова до последнего момента избегала громкой огласки, стыдясь предъявленных мужу обвинений и опасаясь за дочку, которую могли затравить в школе. Но когда дело дошло до суда, положение стало настолько отчаянным, что женщина решила обратиться за помощью в СМИ. Отметим, что даже после широкого резонанса следователи отказывались даже озвучивать свою точку зрения.
Зато следственные органы решили оказать давление на журналистов, сообщала радиостанция "Свобода". После того, как письмо Владимира Макарова, адресованное Дмитрию Медведеву, было опубликовано в "Новой газете" и про это дело стали выходить первые сюжеты и публикации, журналисты стали звонить его жене Татьяне и рассказывать про сильное давление на руководство их каналов и изданий со стороны Следственного комитета.
Кстати, по иронии судьбы раскручивание уголовного дела в отношении Владимира Макарова совпало с рядом громких заявлений политиков и госслужащих, призывавших бороться с так называемым "педофильским лобби". В марте 2010 года об этой напасти рассказал обществу уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. А в июле 2010 года глава Следственного комитета Александр Бастрыкин признал ситуацию опасной и предложил отменить условные сроки для педофилов. В это же время власти потребовали от сотрудников правоохранительных органов усилить борьбу с извращенцами. Вот в этой плодородной для уголовных дел почве и оказались супруги Макаровы после того, как их дочь упала со спортивного снаряда в школе.
В СКР недовольны активностью СМИ
Официальный представитель столичного управления Следственного комитета России Виктория Цыпленкова подтвердила, что Владимир Макаров признан виновным по статье 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера). По ее словам, преступление было совершено в отношении его дочери, когда девочке исполнилось всего шесть лет.
Со своей стороны глава следственного управления по Москве Вадим Яковенко сообщил, что после того, как стало известно о проведении следственными органами проверки по заявлению работников детского медучреждения, Владимир Макаров взял отпуск на работе и скрылся от правоохранительных органов. Он был позже задержан в Ростове-на-Дону, передает "Интерфакс".
Впрочем, сами Макаровы объясняют свой выезд из столицы иначе. В августе 2010 года Москву покидали все, кто только мог, из-за окутавшего город смога. И "скрылись" Макаровы не где-нибудь, а у родителей Владимира (на месте постоянной регистрации, где семья жила до переезда в Москву в 2009 году). Естественно, найти подследственного там не составляло никакого труда. Однако факт нарушения закона был налицо, и следователи использовали его как повод для последующего ареста Владимира.
Результаты теста на полиграфе представитель СКР однозначно трактует в пользу гособвинения. "Также обвиняемый в ходе следствия обратился к независимому эксперту о проведении психофизиологического исследования на полиграфе с целью подтвердить свою непричастность, однако обмануть полиграф Макарову не удалось, и полученное заключение, которым подтверждался факт совершения насильственных действий сексуального характера в отношении ребенка, полиграфолог сам принес в следственные органы с соответствующим заявлением о преступлении", - сказал Вадим Яковенко.
Кроме того, по его словам, от Макарова в адрес следователя поступали угрозы физической расправы: как устно, так и посредством sms-сообщений.
И хотя впоследствии подозреваемый принес свои извинения следователю, "у следствия сложилось впечатление, что Макаров вел себя не как обвиняемый, отстаивающий свою правоту и невиновность, а как человек, использующий любые способы, которые позволят избежать уголовной ответственности", добавил руководитель Главного следственного управления.
По словам Яковенко, на протяжении расследования была развернута информационная кампания в поддержку Владимира Макарова. "Не понятна практика различных альтернативных расследований, когда, например, в эфире федеральных каналов, ведущих печатных изданий, негативная оценка дается действиям несовершеннолетних потерпевших либо следствие обвиняют в предвзятости до завершения всех следственных действий", - сказал представитель СКР.
Отметим при этом, что общественный резонанс вокруг дела Макарова инициирован его женой, и это произошло уже после окончания предварительного расследования, когда выводы следователей и методы их работы стали абсолютно очевидны. Тем не менее, Яковенко настаивает, что именно его ведомство стоит на страже интересов матери и девочки, которые в любом случае являются потерпевшими, даже если они и отказываются это признать.
"Возникает вопрос, делается ли это (кампания в СМИ) на пользу или во вред тем, кто и так перенес огромную эмоциональную, а в ряде случаев и физическую травму", - заключил руководитель Главного следственного управления по Москве.
