В Стокгольме 10 декабря Нобелевскую премию по экономике получат два американца - Питер Даймонд и Дейл Мортенсен, а также британец Кристофер Писсаридес. Даймонд объяснил, как трудно покупателю и продавцу найти друг друга. Мортенсен и Писсаридес применили эту же теорию к рынку труда, пишет газета "Новые известия"
Модель лауреатов дает ответы на очень многие вопросы. Всем, но не России. Во-первых, потому что, российской государственной науке об увенчанной премией теории ничего не известно. Во-вторых, потому что наша экономика, по оценке независимых ученых, увы, не генерирует рабочие места.
Суть "нобелевской" теории состоит в следующем. Экономические агенты и претенденты на рабочие места сталкиваются с положительными издержками поиска. Это нехватка информации о свободных вакансиях, их условиях, предложениях по зарплате, о территориях, где вакансии вообще есть, невозможность определить с ходу квалификацию претендента на рабочее место, степень его мотивации и прочие вопросы.
Если все их снять и привести таким образом издержки к нулю, то на рынке автоматически исчезают и безработица, и свободные вакансии - все при деле. В противном случае есть и то, и другое, а работник с работодателем долго не могут найти друг друга.
Для устранения этого препятствия, с которым связаны издержки, потеря времени, а значит, и денег, мир придумал биржи труда – государственные и частные.
Один из выводов, которые делают нобелевские лауреаты, заключается в том, что высокие пособия по безработице лишь способствуют ее повышению и удлиняют время поиска работы, то есть расхолаживают граждан.
Вот как отреагировал на него директор Центра трудовых исследований ГУ ВШЭ Владимир Гимпельсон: "Чиновникам на теории плевать. Все, что они делают, подчиняется другой логике. Я уверен, что в НИИ труда при Минздравсоцразвития про эту работу впервые услышали неделю назад, и никто никогда ее не изучал. А занимаются они в министерстве не безработицей, а "осваиванием средств"".
Самая важная проблема отечественного рынка труда, по мнению Гимпельсона, не в низких пособиях и не в сложности поиска работы, а в том, что наша экономика не генерирует рабочие места.
"Доля неформальной занятости растет, а количество рабочих мест сокращается. Это проблема для системы образования и для молодежи, которая начинает свой трудовой путь. И для каждого второго занятого россиянина, потому что трудовое законодательство к нему не относится. Надо уметь читать статистику между строк. Нам говорят, что сейчас занято уже на 68 млн. больше, чем в разгар кризиса. Хорошо. Но нужно смотреть, за счет кого занятых стало больше и какие доходы они получают. Ведь далеко не все они заняты полностью или даже официально, а их доходы зачастую не намного выше пособий", – отметил ученый.
Посадить весь Минфин на 850 рублей в месяц и посмотреть, как его обитатели смогут прожить на такие деньги, предложил на днях на заседании Трехсторонней комиссии по социально-трудовым отношениям (РТК) даже весьма лояльный властям лидер Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Михаил Шмаков.
В свою очередь, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Федор Прокопов подсчитал, что с учетом инфляции реальная "минималка" снизится до 800 рублей. Шмаков счел нужным напомнить: по данным Роструда, минимальное пособие получают 42% официальных безработных. 90% из них не имеют других источников доходов.
Чтобы просто проиндексировать нынешние пособия, нужны деньги - 20 млрд рублей. И профсоюзы требуют: отрежьте эти деньги у Сколково, куда собираются бросить в 30 раз больше. Тем более что по определению ООН нижняя планка бедности - доход в два доллара в день на человека, - а это 1800 рублей в месяц.
