Проблема равноправия религиозных организаций остается актуальной не только для России. О том, как к этой проблеме подходят в некоторых демократических странах, рассказывает сегодняшняя публикация в НГ-Религии.
Перед государством все религии равны. Теоретически этому принципу следует любая демократическая страна. Однако на практике некоторые религиозные организации подчас оказываются "равнее" других, отмечает автор статьи в НГ-Религии. Недавнее выступление Владимира Путина на форуме народов Кавказа - еще одно тому подтверждение. По мнению президента, хотя в России государство отделено от Церкви, оно "должно найти формы поддержки духовных лидеров традиционных религий". Казалось бы, Конституция гарантирует свободу совести всем. Но есть, оказывается, "традиционные религии", которые пользуются особыми привилегиями.
Что означает этот термин? Так сложилось, что к "традиционным религиям" в России относят православие, ислам, иудаизм и буддизм. Но как же тогда быть с протестантизмом и католицизмом, которые появились на российской территории соответственно в XVI и XVIII веках? Не говоря уже о том, что в эпоху крещения Руси разделение Церквей еще не произошло, а славянские просветители святые Кирилл и Мефодий получили благословение не только от Патриарха Константинопольского Фотия, но и от Папы Римского Адриана II. А в какую категорию прикажете зачислить старообрядцев? При отсутствии точных ответов на эти вопросы не удивительно, что разделение религий на "традиционные" и "нетрадиционные" у многих вызывает тревогу. Не станет ли оно первым шагом на пути к дискриминации?
Этот вопрос актуален не только для России, хотя в других странах терминология иная и дискуссии о "традиционности" религий не ведутся. Конституции всех демократических стран гарантируют гражданам свободу совести (то есть выбора между верой и атеизмом) и вероисповедания (то есть выбора между разными формами веры), а понятие "государственной" религии практически исчезло из обихода. Исключение составляет только православная Греция. Наиболее последовательно политика отделения Церкви от государства проводится во Франции, где еще живо наследие эпохи Просвещения и светский характер государства строго охраняется. Достаточно вспомнить запрет на демонстрацию религиозных символов в общественных местах.
В Великобритании, на родине современной демократии, несмотря на отсутствие письменной Конституции принцип свободы совести соблюдается неукоснительно. Это не мешает монарху одновременно считаться главой государства и предстоятелем Англиканской церкви, которая таким образом фактически имеет государственный статус. Аналогичная ситуация сложилась в Дании, Швеции и Норвегии.
В Соединенных Штатах действует строгое отделение Церкви от государства. Появление в общественных местах религиозных символов или попытка прочесть в школе утреннюю молитву перед началом уроков незамедлительно вызывают протест американцев. Церковные иерархи либо не участвуют в государственных торжествах, либо присутствуют как частные лица. Однако девиз страны остается прежним: "In God we trust" ("Мы уповаем на Бога"). Президенты не стесняются говорить о некоей "божественной миссии" США и часто завершают свои выступления возгласом "God bless America!" ("Боже, благослови Америку!"). А в некоторых южных штатах, особенно в так называемом "Bible belt" ("библейском поясе"), радикальные протестанты усердно добиваются запрета на преподавание в школах теории эволюции как якобы несовместимой с Библией.
В Италии все религии официально равны перед законом, и граждане могут исповедовать все, что им заблагорассудится. Но на деле Католическая церковь обладает значительными привилегиями. Они зафиксированы в конкордате, который был заключен в 1929 году при фашистском диктаторе Бенито Муссолини и доработан в 1984-м. Одна из таких привилегий - признание независимого государства Ватикан, расположенного в самом центре Рима.
Кроме того, некоторые таинства Католической церкви имеют гражданско-юридический статус. Например, обряд венчания автоматически считается актом гражданского состояния. При этом мусульманское бракосочетание (никах) считается частной церемонией и юридического значения не имеет. То же самое можно сказать и о венчании в православном храме. Государство официально признает праздники только двух вероисповеданий - католического и иудейского. Евреи могут не ходить на работу в дни своих религиозных праздников.
В финансовой сфере некоторые религиозные объединения обладают теми же правами, что и Католическая церковь. В Италии 0,8% подоходного налога, взимаемого с каждого налогоплательщика, отчисляется на благотворительные нужды. Причем сам налогоплательщик может указать в декларации о доходах, кому он отдает эту долю: государству, различным фондам вроде Красного Креста или религиозным организациям. Но не все из них могут получать эти средства. Такое право признается только за Католической Церковью, еврейскими общинами, Вальденской церковью, лютеранскими, баптистскими, адвентистскими организациями. Мусульмане и Свидетели Иеговы остаются не у дел. Из всех европейских стран только в Испании мусульманским общинам разрешено получать отчисления с подоходного налога.
Довольно своеобразная ситуация наблюдается в Германии. В этой, казалось бы, образцово-либеральной стране существуют традиции, от либерализма весьма далекие. Здесь в отличие от Италии отказ заплатить налоги в пользу Церкви влечет за собой исключение верующего из религиозного объединения, к которому он принадлежал. "Церковным налогом" ("Kirchensteuer") автоматически облагается любой источник дохода. Право на эту форму финансирования имеют только Католическая и Евангелическая церкви, а также еврейские общины. Отдельные федеральные земли могут расширять этот список и включать в него, например, Старокатолическую церковь, адвентистов и т.д. Мусульмане, православные и Свидетели Иеговы считаются "нетрадиционными" религиями, хотя этот термин в Германии официально не употребляется.
Естественно, такая практика, когда государство собирает церковный налог и распределяет поступившие средства между религиозными объединениями, предполагает, что каждый работающий гражданин должен заявить о своей конфессиональной принадлежности. Эти сведения записываются в его налоговой карточке (Lohnsteuerkarte), что многие воспринимают как вторжение в частную жизнь.
Тот, кто не согласен с такой системой финансирования религиозных объединений, должен официально "выйти из Церкви" (совершить "Kirchenaustritt"). Это сложная бюрократическая процедура с подписанием заявлений, в результате которой человек освобождается от выплаты церковного налога. Опыт показывает, что от уплаты церковного налога отказываются не только заядлые антиклерикалы. Нередко даже убежденные верующие предпочитают систему добровольных взносов.
Однако "выход из Церкви" чреват новыми проблемами. Считается, что человек, отказывающийся платить церковный налог, отрекается от своей веры, и священник может не допустить его к церковным таинствам. Впрочем, многие священнослужители понимают, что "выход из церкви" по налоговым мотивам - не отступничество.
Как видим, проблема равноправия религиозных организаций остается актуальной не только для России, но и в странах, которые принято считать образцами демократии, заключает автор публикации в НГ-Религии.