Некоторое время тому назад на телеканале "Россия" прошла программа "Национальный интерес". По словам ведущего передачи Дмитрия Киселева, она была посвящена "угрозам, которые несут России тоталитарные секты". В ней приняли участие профессор Московской Духовной Академии; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ диакон Андрей Кураев, один из лидеров "антисектантского" движения в России Александр Дворкин, директор Государственного научного центра судебной и социальной психиатрии им. Сербского академик РАМН Татьяна Дмитриева. В передаче прозвучали высказывания председателя Духовного Управления мусульман Азиатской части России муфтия Нафигуллы Аширова и председателя Российского Объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятники) члена общественной палаты РФ Сергея Ряховского.
Ведущий не раз обращал внимание аудитории на вопрос законодательного закрепления понятия "тоталитарная секта". Татьяна Дмитриева сопоставила "методы, которые используются в тоталитарных сектах", с методами обработки будущих террористов-смертников. Александр Дворкин заявил о проникновении "сектантов" во власть. А диакон Андрей Кураев в качестве инструмента противодействия сектам предложил ввести курс ОПК. Если бы был предмет "Основы православной культуры", - сказал он, - то не надо было бы проводить такие тревожные передачи".
Передача вызвала неоднозначную реакцию. В частности, в заявлении Института свободы совести, размещенном на сайте Всероссийского гражданского конгресса, говорилось, что в правовой системе России отсутствует понятие "секта" и производная от нее "секта тоталитарная".
Эти термины являются неправовыми и ненаучными, несущими негативную идеологическую нагрузку, так как отсутствуют какие-либо научные критерии и их в принципе создать невозможно. По мнению Института свободы совести употребление неправовых и оскорбительных терминов в деятельности госструктур, в ходе различных публичных мероприятий, а также в СМИ является недопустимой, так как разжигает ксенофобии, нетерпимость и насилие в поликонфессиональном российском обществе.
Если кто-то охвачен сектоманией, то для избавления от навязчивых квазирелигиозных идей нужно, по крайней мере, помнить две вещи.
Во-первых, нынешние респектабельные, так называемые "традиционные религии" Ближнего Востока в момент своего зарождения объявлялись сектами теми, кто придерживался иных, ранее укоренившихся на этой территории религиозных взглядов. Первые христианские общины были сектами для иудеев и римлян, но когда через шестьсот лет они стали привычным явлением, и никто уже не ставил под сомнение их право на существование, на Ближнем Востоке появились последователи Мухаммеда, которые тоже не сразу стали уважаемой религиозной традицией. Поэтому, прежде чем объявлять ту или иную религиозную организацию вне закона, необходимо посмотреть на проблему сквозь призму истории.
Во-вторых, рассуждать о том, что какое-то религиозное движение является сектой, кроме беспристрастных ученых-религиоведов имеют право представители той духовной традиции, в лоне которого оно зародилось. То есть, мусульманам, к примеру, негоже рассуждать о христианских сектах, а христианам в свою очередь не пристало судить об авторитетности духовных движений, возникших на почве ислама, иудаизма или индуизма.
Корреспондент сайта "Мир религий" обратился к российским религиозным деятелям пяти мировых религий с просьбой прокомментировать атисектантские кампании, время от времени устраиваемые в России. Он также попросил духовных лидеров дать определение понятия "секта".
Секретарь Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества Михаил Дудко: я согласен, что слово "секта" несет сейчас – не по нашей вине – некоторую отрицательную нагрузку. Тем не менее, такой феномен как секты, вне сомнения, существует
Сейчас очень часто уверяют, что слово "секта" вообще употреблять нельзя, что в религиоведении, якобы, этот термин не употребляется. Это не так, есть известное изречение, что секты создали Америку. Причем оно употребляется, как правило, в положительном контексте. Я согласен, что слово "секта" несет сейчас – не по нашей вине – некоторую отрицательную нагрузку. Но это скорее связано с советским периодом, когда этот термин употребляли направо и налево, и с тех пор он остался в сознании большинства наших сограждан чем-то ужасным и страшным. Но так обстоят дела с ним далеко не во всех странах.
Если же говорить о термине "тоталитарная секта", то я не возьмусь оценивать его точность, однако для меня совершенно очевидно, что существуют те или иные религиозные организации, культы, псевдорелигиозные организации, которые паразитируют, спекулируют на религиозных чувствах. Зачастую в них происходят страшные вещи, как, например, в секте ныне арестованного Грабового, который, спекулируя на материнском чувстве, за определенную мзду обещая воскресить детей Беслана. Разумеется, подобное абсолютно недопустимо. Или возьмем известную секту Аум Синрикё, которая получила международное осуждение и в защиту которой, кстати, в свое время выступали очень многие известные наши правозащитники. Я считаю, нам нужно не бояться каких-то утверждений, а всерьез пытаться выработать механизм, которые позволил бы отличить нормальную религиозную организацию от деструктивного культа. Но я не религиовед, поэтому вот так сразу давать точные определения тем или иным терминам не стану, это дело серьезного исследования. Могу лишь сказать, что такой феномен как секты, вне сомнения, существует. Более того, существуют секты деструктивные, это тоже очевидный факт, примеры я уже приводил.
Что касается обвинений, порой звучащих в дискуссиях о сектах, будто Русская православная церковь пытается занять доминирующие позиции в России, то она и так их занимает. Поэтому подобные обвинения не очень понятны, по разным опросам больше половины наших сограждан уверяет, что они православные. Конечно, степень их воцерковленности разная, но самоидентификация их именно такова, что, на мой взгляд, тоже очень важно.
Генеральный секретарь Конференции католических епископов России Игорь Ковалевский: необходимо понимать, что к слову "секта" нужно относиться очень осторожно. Когда мы говорим о сектах, мы, прежде всего, должны находиться в религиозном поле, а не в правовом.
Даже трудно сказать, каким образом термин "секта", не имеющий юридического наполнения, может быть введен в светское судопроизводство. "Понятие "секта" необходимо рассматривать в религиозных категориях. С другой стороны необходимо помнить, что отдельные религиозные объединения, конечно, могут использовать недостойные методы, как для вербовки своих членов, так и в процессе обращения со своими адептами. И подобную практику, вне сомнения, необходимо пресекать, используя, в том числе, гражданское и уголовное законодательство. Мне кажется, что ныне существующее законодательство вполне адекватно может противостоять недостойным методам, которые могут использовать отдельные религиозные организации в своей деятельности.
Согласно с этимологией, "секта" – это отколовшаяся часть от той ли иной религии, то, что по-гречески называется "херезис", от чего впоследствии родилось такое понятие, как "ересь". Термину "секта", как правило, дают описательное определение, в которое включают определенный стиль поведения, стиль жизни. Однако необходимо понимать, что к этому слову нужно относиться очень осторожно. Когда мы говорим о сектах, мы, прежде всего, должны находиться в религиозном поле, а не в правовом.
Председатель Российского Объединенного Союза христиан веры евангельской (Пятидесятники) Сергей Ряховский: за всей шумихой вокруг сект, просматривается попытка установить в стране единую идеологию, взять всех инакомыслящих и инаковерующих на жесткий контроль
Прежде всего, хочу сказать, что в самой передаче Дмитрия Кисилева о сектах, о которой появилось немало откликов в пишущих на темы религии СМИ, я непосредственно не участвовал. Ко мне приехало телевидение, и журналист попросил меня высказать мнение относительно сект, в которых издеваются над молодежью, в которых зомбируют, совершают насилие над их психикой и т.д. На что я ему ответил, что мое мнение очень простое: если такие факты есть, то преступники, совершающие насилие над людьми, должны преследоваться по закону. В этом своем интервью я сказал им, что у нас есть Закон о свободе совести и религиозных объединениях, есть какие-то подзаконные акты, но нет главного – концепции государственно-конфессиональных отношений. То есть, государство не определило свою позицию в отношении различных конфессий. И тогда я пошел на определенную провокацию, предложив разработать закон о сектах – пусть, если он появится, государство на его основании и решает, с кем иметь дело, а с кем не иметь. Но я не знал, что это интервью попадет в передачу, где будет участвовать отец Андрей Кураев, Татьяна Дмитриева, Александр Дворкин. Когда передача вышла в эфир, меня даже не было в России. Конечно же, за всей этой шумихой вокруг сект, просматривается попытка установить в стране единую идеологию, взять всех инакомыслящих и инаковерующих на жесткий контроль. И это страшно. В той же передаче отец Андрей Кураев сказал, что сектанты – лучшие люди России, потому что это люди думающие, ищущие, что это неординарные личности, которые не хотят жить, как живет серая масса, и стремятся что-то в своей жизни постичь. И даже Дворкин сказал, что среди сектантов есть очень много умных, интеллигентных людей. Правда, после этого сел на любимого конька и начал обличать секты и сектантов. Мне просто жалко этого человека, я, как уже сообщалось, подал на него в суд. Но не для того, чтобы требовать от него возмещения морального ущерба – его нечистоплотность и лживость настолько очевидны, что весь моральный вред он наносит только самому себе.
"Секта" – это очень сложное понятие. Слово "сектантство" стало сугубо корпоративным термином, который можно употреблять внутри религиозных конфессии. Скажем, протестанты могут для себя определить, при том очень аккуратно, кто в их сообществе является сектантом. Если обратиться к классикам марксизма-ленинизма, то они определяли "секту", как группу, отделившуюся от господствующей партийной идеологии. С этим термином, который применим, как видим, не только в религии, но и в политике, в общественной жизни, нужно обращаться очень осторожно, он не должен нести в себе оскорбительной и, тем более, обвинительной нагрузки. Ведь христианство, отделившись от иудаизма, было в глазах иудеев сектой, сектой было зарождающееся мусульманство. Любая духовная традиция в момент ее зарождения, как правило, подпадает под определение секты. Я потому и бросил своего рода вызов, предложив принять закон о сектах, чтобы довести эту сектоманию до маразма. Искать черную кошку в черной комнате, как это делал, например, печально известный Берия и, самое интересное, находил ее, даже там, где ее не было, – так вот, делать это в двадцать первом веке нельзя. Но именно этим занимаются сектоборцы, совершено осознанно подрывая репутацию России, давая повод обвинять ее в нарушении прав человека, в несоблюдении закона о свободе совести, в преследованиях конфессий и религиозных групп.
Термин "секта" сделали страшилкой, поэтому сейчас нужен очень серьезный научный подход к этой проблеме. Возможно, стоит, созвать научную конференцию, на которой необходимо заняться не поиском определения понятия "секта", а поговорить о том, что нашему обществу необходимо аккуратно подходить к теме религии, веры в России. Я думаю, что широкие слушания на эту тему можно сделать даже на базе Общественной палаты под руководством Валерия Александровича Тишкова – ученого, члена-корреспондента Академии наук, директора института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, возглавляющего комиссию по толерантности и правам человека.
Разговор о месте религии в нашем обществе нужно перевести в формат общественного обсуждения, ведь в России очень много неверующих, агностиков. Их что, тоже отнести к сектантам, раз убеждения этих людей расходятся с идеологией господствующей Церкви? Некорректность употребления термина "сектанты" представителями очень уважаемой Русской православной церкви по отношению к другим конфессиям и религиям более чем очевидна.
Зав. отделом науки Духовного управления мусульман Европейской части России Фарид Асадуллин: мы обречены жить в окружении мелких религиозных или псевдорелигиозных образований и установить, где в той или иной ситуации истина – это задача экспертного сообщества
В духовной сфере единомыслия никогда не было, вся история мировых религий демонстрирует, что различные религиозные проекты – я сейчас говорю о монотеистической традиции, возникшей на Ближнем Востоке, – всегда соперничали между собой. Иудаизм остро конфликтовал с христианством, мы знаем, какие драматические события там развивались две тысячи лет назад. После христианства появилась еще одна форма единобожия, ислам, что вызвало сильную волну неприятия этой религиозной традиции – конечной точки духовных поисков человечества, если говорить о монотеистических религиях. Вспомним хотя бы крестовые походы. С другой стороны, много несправедливого также было сделано мусульманами в отношении христиан.
Мне кажется, что в нашем глобализующемся мире появление сект, то есть неких фрагментов, которые отпадают от тех или иных религиозных традиций, неизбежно. Возникают различные мутации, которые несут в себе традиции христианства, иудаизма, каких-то местных культов. Возьмем, к примеру, Мормонскую церковь, одну из наиболее заметных на североамериканском континенте. Она как раз является причудливым симбиозом христианства, местных верований, индийского субстрата – там много чего можно найти. Тем не мене, многие религиоведы уже говорят о мормонах не как о секте, а о респектабельном религиозном течении. Общеизвестно, что мормоны представлены в американском сенате, вполне легально они действуют и в России.
Я думаю, что мы обречены жить в окружении мелких религиозных или псевдорелигиозных образований. Установить, где в той или иной ситуации истина – это задача экспертного сообщества. Религиоведы, правительственные чиновники, занимающиеся этой проблематикой, должны четко различать, где Грабовой, а где вполне нормальные, цивилизованные явления, с которыми надо считаться и принимать их во внимание.
Я бы не взялся давать дефиницию понятию "секта", самое простое определение, которое чаще всего встречается – неканоническая ветвь более крупного религиозного образования. Если, к примеру, говорить об исламе, то мусульманская ортодоксия отрицательно относится к бахаитам. Но в то же время бахаизм вырос в лоне ислама и давно уже действует в мире, приобретя черты респектабельности. В некоторых странах, в Израиле, например, или в Великобритании, у бахаитов есть очень мощные религиозные центры. Думаю, что критерием того или иного религиозного образования является время. Если "секта" выдерживает проверку временем, значит, это учение несет какие-то догмы, которые понятны прихожанам.
Главный раввин России Адольф Шаевич: преобладающее большинство религиозных организаций России существуют в рамках закона и в последние годы не слышно, чтобы тема сект как-то особенно волновала наше общество
На мой взгляд, сегодня существует проблема с постоянно возникающими религиозными новшествами, ответвлениями от той или иной духовной традиции. Но с другой стороны у нас вполне достаточно законов для того, чтобы противодействовать тем, кто их нарушает. Главное, чтобы эти законы правильно применялись, чтобы они всегда работали, а не лишь по чьему-то желанию. Тогда любые конфликты и недоразумения будут разрешаться в правовых рамках. Сегодня традиционные для России конфессии устоялись и у них нет проблемы во взаимоотношениях с не очень популярными религиозными организациями с небольшим количеством приверженцев. По-моему, преобладающее большинство этих организаций существуют в рамках российского закона и в последние годы не слышно, чтобы тема сект как-то особенно волновала наше общество. Поэтому сейчас даже трудно сказать, почему вдруг возникла эта проблема, что за этим стоит.
У традиционных религиозных конфессий мира за столетия и тысячелетия их истории накоплен определенный опыт, и все их действия строятся на неких общих принципах. В их основе лежит человек, его жизнь, его благосостояние, то есть, его нормальное существование в обществе. А вот секты как раз на то и направлены, чтобы оторвать человека от общества, от дома, от семьи, используя его в своих сугубо корыстных целях.
Постоянный представитель Буддийской традиционной Сангхи России в Москве Санжай-лама: деятельность "сект" должна рассматриваться с точки зрения права, не думаю, что термин "секта" нужно вводить в законодательство
Когда в обществе слишком много разных мнений, разных взглядов, когда много излишеств, то это может привести к общественному расколу, поэтому любое государственное образование старается избежать взаимоисключающих противоречий и разногласий.
Что же касается сект, то их деятельность должна рассматриваться с точки зрения права. Не думаю, что термин "секта" нужно вводить в законодательство, достаточно тех статей уголовного кодекса, которые у нас есть. Если сейчас попытаться ввести этот религиозный термин в юридический обиход, то в обществе может возникнуть еще больше противоречий, ситуация еще больше усложнится.
С моей точки зрения, секта, это религиозное течение, которое вводит людей в заблуждение и, соответственно, очень плохо на них воздействует, зомбирует их, приводя к страданиям.
Президент Центра обществ сознания Кришны в России Бхакти Вигьяна Госвами: слово "секта" применимо только в отношении к какой-то религиозной организации, не может быть "секты" как таковой, этот термин нельзя употреблять в отрыве от конкретной духовной традиции
Мой опыт свидетельствует о том, что вопрос о сектах поднимается всякий раз, когда начинается очередная политическая или предвыборная кампания и какие-то политические силы на этой беспроигрышной теме хотят заработать дополнительные очки. Чтобы это сделать, политики пытаются сыграть на идеологическом консерватизме людей, на их ксенофобии, на боязни и подозрительности по отношению ко всему новому и непривычному. Совершенно очевидно, что этот вопрос раздувается искусственно, потому что число людей, активно участвующих в духовных или псевдодуховных организациях, в целом невелико. Из этого следует, что данный вопрос имеет политическую окраску.
Любой человек, который выбирает нетрадиционные пути духовности, всегда в какой-то степени является нонконформистом. Он не хочет вписываться в привычные формы, и потому люди могут усматривать в нем некую угрозу своим, укоренившимся в сознании взглядам и образу жизни. Однако нужно понять, что ищущие нетрадиционных путей всегда были и всегда будут в любом обществе, поэтому будет лучше, если они свое нежелание вписываться в привычные рамки выразят в виде духовного протеста, нежели в каких-то социально опасных формах. Разумеется, если группа людей, в независимости от того, кем они себя называют и какой идеологии следуют, будут совершать преступления, то их нужно карать по закону, применяя к ним всю строгость предусмотренных в уголовном кодексе наказаний.
Если же говорить о "сектах", то с этим термином никаких сложностей возникать не должно. Изначально это понятие зародилось в христианстве и обозначало группу людей, которая выдает часть истины за всю истину. "Секта" и означает "часть". Считается, что в ортодоксальной христианской традиции истина отразилась полностью, а любая группа людей, которая берет только часть этой истины, пытаясь выдать ее за полное целое, и составляет некую секту. Поэтому, в сущности, слово "секта" применимо только в отношении к какой-то религиозной организации, претендующей на полноту отражения божественной истины. То есть, не может быть "секты" как таковой, этот термин нельзя употреблять в отрыве от конкретной духовной традиции. Можно говорить о секте в христианстве, в мусульманстве, в иудаизме. Но скажем уже по отношению к индуизму понятие "секта" в принципе неприменимо, потому что там нет единой доминирующей организации, которая отстаивала бы какую-то единую доктрину, претендующую на полноту освещения Истины.
Такое явление, как секта, очень тесно связана с западной моделью духовной жизни, которая всегда принимала очень строгие организационные формы. Если взять тот же буддизм, в котором есть много различных направлений, то имеет смысл говорить не о сектах, а о тех или иных течениях. То же самое касается и индуизма, внутри которого в пределах некоего доктринального поля всегда было много разных течений.