Российское "тюремное население" подошло к критической черте: за последние 16 лет - с 1992 по 2007 год - в стране осуждены свыше 15 миллионов человек. Больше чем каждый десятый из 140-миллионного населения. Почти по миллиону человек в год. Из них лишены свободы 5 миллионов с лишним, сообщает "Российская газета".
Такие цифры сказываются на социальной структуре общества, демографии и даже на обороноспособности страны, полагает первый заместитель председателя Верховного суда в отставке, руководитель центра Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Владимир Радченко. Избыточное "тюремное население" не стимулирует рождаемость, судимость сужает круг лиц, подлежащих призыву на воинскую службу.
Даже в неустроенные, дефицитные годы - с 1987 по 1991 год - были осуждены 2,5 миллиона человек, таким образом среднегодовая судимость была тогда почти в два раза меньше.
Общество насыщается людьми, имеющими судимость: 15 миллионов - это четверть взрослого мужского населения, прошедшего школу "тюремного воспитания". С учетом освобожденных из мест заключения в советские годы таких около 8 миллионов человек.
Динамика судимости показывает, что число осужденных зависит не столько от объективного состояния правопорядка, сколько от законов и практики их применения. Исторический опыт свидетельствует о том, что чрезмерное ужесточение уголовного законодательства и усиление карательной практики правосудия дают обратные результаты.
В 1960-х на суды и прокуратуру было оказано воздействие. В результате уже в 1966 году количество осужденных к лишению свободы увеличилось в полтора раза - до 491,3 тысячи человек. Увы, с этого года начался и последующий, практически непрерывный рост как преступности, так и судимости. В 1984 году было зарегистрировано 2029 тысяч преступлений, осуждено 1288 тысяч человек, в том числе лишено свободы 632 тысячи против 329 тысяч в 1965 году.
Чем жестче принимались меры карательного характера, тем выше становился уровень преступности. И, что особенно неприятно, росло количество особо опасных преступлений - убийств, тяжких телесных повреждений, разбойных нападений. Причина проста - социальная структура общества стремительно менялась: ежегодно прирастало количество людей, имеющих уголовную судимость.
Из "мест не столь отдаленных" в города и села возвращалось приблизительно по 600 тысяч вчерашних лагерников, приносивших с собой иное отношение к нормам морали, иные привычки и связи.
Общее число преступлений, регистрируемых органами МВД, не может рассматриваться как объективное отражение правопорядка, поскольку оно зависит от изменений в законодательстве, относящих те или иные деяния к числу преступных или наоборот.
Самыми достоверными являются наиболее опасные преступления - умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения, разбойные нападения: они учитываются независимо от изменений в законодательстве и практики его применения.
В 2006 году за умышленные убийства осуждено 18,6 тысячи человек. Это на 10,5% меньше, чем в 2005 году, и соответствует 11% сокращения общего числа этих преступлений, в том числе нераскрытых, зарегистрированных МВД. Число зарегистрированных МВД изнасилований сократилось в 2006 году на 3,8%, разбойных нападений - на 6,1%, причинение тяжкого вреда здоровью - на 11,1%.
Несмотря на эти процессы, свидетельствующие об "оздоровлении" криминальной ситуации, число осужденных в те же годы выросло на 3,5 процента, а осужденных к лишению свободы - на 2%. Всего число осужденных к лишению свободы по сравнению с 2003 годом увеличилось на четверть, в то время как количество зарегистрированных умышленных убийств сократилось за тот же период на 14%, а тяжких телесных повреждений - на 12%.
В результате численность "тюремного населения", сократившаяся было к концу 2003 года до 763 тысяч человек, составила на 1 августа 2007 года 888 тысяч, или около 630 человек в расчете на 100 тысяч населения, конкурируя по последнему показателю с США и многократно опережая другие страны мира. А сейчас за решеткой уже 895 тысяч человек.
Широкое лишение свободы за преступления, не представляющие особой опасности для общества, дает определенный эффект в виде временной изоляции правонарушителя, но одновременно влечет и негативные последствия.
У человека, оказавшегося в изоляции, особенно длительной, происходят изменения в психике, нарушаются прежние социальные связи, а при освобождении возникают проблемы с адаптацией к жизни на свободе, разрешить которые самостоятельно он может далеко не всегда.
Гуманизацию уголовного законодательства и практики его применения нельзя расценивать просто как проявление либерализма. Наоборот, она является необходимостью для постепенного оздоровления социальной обстановки в стране.
Как бороться с ростом преступности
Нынешний Уголовный кодекс в сравнении с прежним по ряду аспектов отличается чрезмерной жестокостью, считает эксперт, если сравнить российское уголовное законодательство с европейскими государствами, например ФРГ, Австрией, Италией.
Ряд деяний, которые по степени общественной опасности являются скорее административными проступками - например, использование подложных документов для бесплатного проезда в городском транспорте, лов рыбы в небольшом количестве с применением рыболовных сетей, торговля на рынках без лицензий - трактуются как уголовные преступления. За них ежегодно осуждают десятки тысяч людей.
По некоторым преступлениям разумнее было бы ввести административную преюдицию, когда уголовная ответственность наступает, если принятые меры административного воздействия оказались безрезультатны. Скажем, по делам о незаконном предпринимательстве, нарушении антимонопольного законодательства, некоторые экологические преступления.
В то же время надо ужесточать ответственность за умышленное лишение жизни человека при квалифицирующих обстоятельствах, выделив те из них, при которых безальтернативно должно назначаться пожизненное лишение свободы. Это убийство человека в связи с его общественной деятельностью, лишение жизни малолетнего, убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, с применением пыток или особо мучительным способом.
Нужно также выделить группу преступлений, представляющих исключительную опасность для государства и граждан, - крупный наркобизнес, терроризм, геноцид. За совершение таких преступлений иная, кроме пожизненного лишения свободы, мера наказания может применяться только при наличии веских смягчающих обстоятельств.
Российская карательная практика отличается и непомерно длительными сроками лишения свободы. Законодатели предусмотрели по многим составам преступлений, не связанным с посягательством на жизнь человека, несоразмерно высокие минимальные пределы санкций. Это приводит к назначению судами наказаний, не соответствующих общественной опасности деяний.
Поэтому целесообразно существенно снизить нижние пороги санкций за такие преступления до размеров принятых, например, в УК РСФСР 1926 года либо в уголовном законодательстве ФРГ, полагает Радченко. Такой подход позволил бы судам проявлять более дифференцированный подход к лицам, втянутым в совершение преступлений в силу стечения обстоятельств, а также к тем участникам групповых преступлений, кто встал на путь сотрудничества со следствием в изобличении соучастников.
Следует усовершенствовать и порядок условно-досрочного освобождения, определив в законе четкие условия, при которых осужденный может выйти на волю. Надо снизить элемент "усмотрения" администрации мест заключения и судей. Одновременно это позволило бы снизить элемент коррупциемкости этого института.
Целесообразно внести в закон изменения, которые позволили бы прокуратуре, следователям, дознанию более широко применять к гражданам, впервые совершившим преступления небольшой и средней тяжести, меры досудебного воздействия без предания их суду.
Что касается судебной практики, то применение наказания в виде лишения свободы следует расценивать как крайнюю меру, расширив законодательно диапазон мер, которые суд может назначить в качестве альтернативы лишению свободы, в том числе сделав упор на экономические санкции.
Борьба с преступностью требует продуманного подхода. Закручивание гаек столь же бесперспективно, как и безбрежное всепрощенчество. Выработка и последовательное проведение единой стратегии в этой сфере без поспешных решений, основанных на эмоциях или впечатлениях от единичных случаев, - это единственный путь к социальному оздоровлению, заключает Радченко.
