Выступление Михаила Козакова было вырезано из телеверсии концерта, посвященного 10-летию канала "Культура", передает сайт "Избранное". Как объясняет сам актер, причиной могли стать стихи, которые он там прочел.
Козакову предложили участвовать в концерте, посвященном 10-летию канала. Представление проходило в театре Станиславского и Немировича-Данченко и снималось для телевидения.
Изначально Козаков планировал выступить с басней Крылова "Пестрые овцы", но организаторы концерта сразу возразили против эзопова языка и намеков на самоуправство властей. "Сегодня эта басня идти не может", - заявили организаторы. Актеру предложили прочитать что-нибудь попроще и без ненужных ассоциаций. Например, Пушкина.
В итоге выступление Козакова заняло меньше пяти минут, как и было положено по регламенту. Сначала он прочитал стихотворение Ахматовой о Пушкине, в котором поэтесса говорит о том, что тот умел неплохо шутить. А затем Козаков прочитал некоторые юмористические стихи и добавил, что Пушкин очень ценил слово "независимость". По свидетельству актера, зал принимал Пушкина очень хорошо
Потом он узнал, что выступления в телеверсии концерта так и не было. "Я был в полном недоумении", - признается Козаков.
О причинах, которые побудили авторов передачи вырезать "юмористического" Пушкина, Козакову не известно. Он предположил, что это могло случиться из-за проскочившего в них слово "жопа". "Но это вообще смешно – на нашем телевидении и даже на канале "Культура" это слово нередко звучит. Звучат и не такие слова", - уверяет Козаков.
Актер напомнил, что при советской власти тоже были запрещенные стихи классиков - например, гражданская лирика Пушкина. А однажды ему запретили прочесть рассказ Чехова "На чужбине" на юбилейном вечере, посвященном творчеству этого писателя, в Большом театре.
"Запрещенные" произведения Крылова и Пушкина
Иван Крылов
Пестрые овцы
Лев пестрых не взлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно -
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пеструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
И вот к себе зовет
Медведя он с Лисою на совет -
И им за тайну открывает,
Что, видя пеструю овцу, он всякий раз
Глазами целый день страдает,
И что придет ему совсем лишиться глаз,
И, как такой беде помочь, совсем не знает.
"Всесильный Лев!" - сказал, насупяся, Медведь:
"На что тут много разговоров?
Вели без дальних сборов
Овец передушить. Кому о них жалеть?"
Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови,
Смиренно говорит: "О, царь! наш добрый царь!
Ты верно запретишь гнать эту бедну тварь -
И не прольешь невинной крови.
Осмелюсь я совет иной произнести:
Дай повеленье ты луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток
И где бы поскакать, побегать для ягняток;
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Не знаю, как-то мне сдается,
Что род их сам собой переведется.
А между тем пускай блаженствуют оне;
И что б ни сделалось, ты будешь в стороне".
Лисицы мнение в совете силу взяло, -
И так удачно в ход пошло, что, наконец,
Не только пестрых там овец -
И гладких стало мало.
Какие ж у зверей пошли на это толки? -
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки.
Александр Пушкин
Христос воскрес
Христос воскрес, моя Реввека!
Сегодня следуя душой
Закону бога-человека,
С тобой целуюсь, ангел мой.
А завтра к вере Моисея
За поцелуй я, не робея,
Готов, еврейка, приступить -
И даже то тебе вручить,
Чем можно верного еврея
От православных отличить.
На картинки к Евгению Онегину в Невском альманахе
1
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись <жопой> о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.
2
Пупок чернеет сквозь рубашку,
Наружу <титька> - милый вид!
Татьяна мнет в руке бумажку,
Зане живот у ней болит:
Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на <потирку> изорвала
Конечно "Невский Альманах".
На А. А. Давыдову
Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и черный ус,
Другой за деньги - понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон - умом ее стращая,
Дамис - за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?
***
Юноша:
О, независимость, ты друг, ты идол мой!
Души богатство не возвысит, что деньги?
Старик:
Деньги что? От денег, милый мой,
И независимость зависит.
