Учебник современной политической истории России мог бы стать кошмаром для издателя. Однако второе издание сборника "Путинская Россия. Прошлое несовершенно, будущее неопределенно" под редакцией Дейла Херспринга выдерживало проверку событиями, быстро сменяющими друг друга. Книгу отличают аналитическая масштабность и интеллектуальная строгость, пишет The Washington Times. (Перевод материала - на сайте Inopressa.ru).
В книге разрабатываются две основные проблемы: о необходимости путинских реформ в России (и надежда, что он преуспеет) и растущая озабоченность по поводу того, что проект реформ медленно, но верно отходит от западных ценностей.
Тимоти Колтон и Майкл Макфоул разбирают один из самых насущных вопросов, беспокоящих западную общественность, политиков и аналитиков: до какой степени Россия является демократией? В разделе "Путин и демократизация" Колтон и Макфоул не дают однозначного ответа, но явно придерживаются мнения, что Россия отходит от более ранних тенденций, которые считались признаками демократического развития в 1990-е годы.
Томас Ремингтон в разделе "Путин, Дума и политические партии" ставит тот же вопрос в контексте институционализации демократии, существующей или не существующей в российском парламенте, и приходит примерно к таким же выводам.
Николай Петров и Дарелл Слайдер, авторы раздела "Путин и регионы", выражают более серьезную озабоченность по поводу попыток Кремля уничтожить региональную автономию.
Как отмечает издание, анализ Колтона, Макфоула, Ремингтона, Петрова и Слайдера был бы превосходным, если бы они, как часто случается с западными учеными, не чересчур идеологизировали то, чего следует ожидать от российской демократии в период, когда направление экономического страны остается далеко не ясным. Путинская Россия не является страной, к которой можно применять мерки, предлагаемые в учебниках, и возлагать надежды на то, что ее форма демократии в конце концов станет похожей на форму, существующую в США и других странах Запада, пишет газета.
Путин явно не противник демократии. Однако он демонстрирует равнодушие к демократическим институтам и признакам демократии в той мере, в какой они, по его мнению, препятствуют созданию его модели более динамичной и современной российской экономики.
Путин часто подвергается резкой критике за вмешательство в дела средств массовой информации, особенно электронных СМИ. Макфоул и журналистка Маша Липман в разделе "Путин и СМИ" детально рассматривают историю отношений между Путиным и СМИ, которые когда-то контролировали олигархи. С долей скептицизма они отвечают на вопрос, уважает ли Путин западное понимание свободы слова.
Джеймс Миллар в разделе "Путин и экономика" и Питер Рутленд, автор раздела "Путин и олигархи", рассматривают суть экономической стратегии Путина. Миллар утверждает, что Путин понимает причины экономических провалов при Никите Хрущеве, Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине и сознательно ищет альтернативную политику.
В заключительной части бывший посол в России Джеймс Коллинз предлагает личный взгляд на путинскую Россию. Коллинз ненавязчиво напоминает нам о том, что Путин склонен к переменам и преемственности, реформируя Россию.
Все авторы сборника внесли в него важный вклад, пишет газета. Путиным движет не идеология, он не является ни оппортунистом, ни советским атавизмом. Он проявил себя как прагматик, считает издание.