По мнению специалистов, наличие мобильного телефона в прикроватной тумбочке серьезно повышает шансы солдата вернуться домой на своих ногах, пишет "Новая газета".
Первыми о необходимости "мобилизовать" казармы заговорили солдатские матери. Психологи могут сколько угодно писать о том, что дедовщина - неотъемлемая составляющая жизни замкнутых мужских коллективов, матери знают другое: с помощью мобильной связи эту замкнутость можно разомкнуть.
Председатель Челябинского комитета солдатских матерей Людмила Зинченко узнала о том, что произошло с рядовым Сычевым, от врачей третьей горбольницы Челябинска, куда он поступил почти через месяц после избиения. Эта история могла закончиться по-другому, если Андрей сам мог бы рассказать о случившемся, сразу, не дожидаясь, пока врачи ужаснутся и станут звонить солдатским матерям.
Российским солдатам никто не запрещает звонить домой по мобильному телефону - в уставе нет такой строки, отмечает газета. Однако у подавляющего большинства российских солдат нет мобильного телефона. Нет телефона - нет проблемы. Если бы мобильный, пусть даже самый простенький, дешевый, был у каждого солдата, если бы существовал хотя бы минимальный риск того, что происходящее в казармах выйдет за их пределы, инвалидов из этой армии возвращалось бы гораздо меньше, полагает издание.
"Я думаю, они ждали, пока Сычев умрет, - сказала "Новой газете" Валентина Мельникова, председатель Единой народной партии солдатских матерей. - Врачи сказали, что парень к ним поступил в предсмертном состоянии. Он что, из военного госпиталя поступил в предсмертном состоянии? Я всем показываю фотографии. Мы обычно материалы по погибшим отдаем Веронике Марченко (комитет "Право матери"), но это просто невозможный случай. Мать прислала письмо: парень прослужил четыре месяца, и его, как обычно, в запаянном гробу прислали. И заключение о смерти - отравление парами бензина. Родственники вскрыли гроб. Парня узнать не могли - на нем живого места не осталось. Руки, ноги поломаны. Это он парами бензина отравился: Никакого уголовного дела, разумеется, нет".
В последние годы, по данным солдатских матерей, разрыв между самим фактом нарушения солдатских прав и обращением в комитеты значительно сократился, и не в последнюю очередь это связано с появлением первых мобильных телефонов в армии.
"У нас некоторых ребят сотовый телефон просто спас, - рассказала Мельникова. - Недавно на одного парня возбудили уголовное дело за сопротивление офицеру. Ему грозило три или четыре года тюрьмы. А история такая. На плацу во время построения лейтенант стал бить своего сержанта. Этот парень заступился. Потом все разошлись. Уже позже лейтенант этого парня подкараулил, схватил его сзади, начал душить, затащил в канцелярию, продолжал его душить ремнем, бить. Это происходило у всех на глазах, но уголовное дело, конечно, завели только на срочника. Он мне позвонил, говорит: "Спасайте, у меня никого нет, только бабушка". Он мне звонил каждый вечер, рассказывал, что происходит. Я ему говорила, как себя вести. Позвонила в окружную прокуратуру, они завели уже два уголовных дела, потом их объединили. Парень отделался штрафом в 400 рублей, а офицеру припаяли штраф 3000 рублей. Это хоть как-то похоже на справедливость. А потом с этого телефона позвонил уже другой мальчик".
Армейское начальство идею телефонизации казарм встречает без особой радости. Начальники по воспитательной работе говорят, что даже если телефоны раздадут всем желающим, то храниться эти телефоны должны непременно у командиров. А командиры заявляют, что мобильные в армии вообще не нужны, потому что каждый желающий может позвонить из кабинета начальника штаба, да хоть и из командирского кабинета. То есть для того, чтобы пожаловаться на командира роты, надо попроситься в кабинет к этому же командиру...
Однако газета полагает, что и высшему командованию, и создаваемой по предложению президента военной полиции идея с "мобилизацией армии" должна приглянуться: глава Минобороны будет обладать всей полнотой информации, а сам факт наличия телефона сдержит насилие, возможное в "непроницаемой" среде.
Нужен новый тариф - "Солдатский"
Редакция "Новой газеты" обратилась за экспертной оценкой к полковнику в отставке Александру Александровичу Шаравину, который до 1993 года возглавлял Группу разработки военной доктрины России в Генштабе Минобороны РФ, а ныне занимает должность директора Института политического и военного анализа. Вот исходные данные эксперимента, которые редакция ему предложила.
Министерство обороны закупает за счет бюджета дешевые и надежные мобильные телефоны для всех солдат и сержантов срочной службы. Под его контролем региональные и всероссийские операторы борются на тендерах за право обслуживания военнослужащих по дешевому тарифу "Солдатский". В телефоны, выполненные по антивандальной схеме, в водонепроницаемых корпусах зашиты номера телефонов горячей линии региональных подразделений военной прокуратуры и создаваемой военной полиции.
Учитывая неизбежное армейское воровство, аппараты вручают военнослужащим не в части, а сразу на призывном пункте в присутствии родителей и провожающих. Если телефонов не хватает, призывник может вернуться домой, а военкомат должен объяснить, куда делись аппараты. Входящие бесплатны, родители могут пополнить счет из любой точки страны.
Телефоны по условиям тарифа не отключаются ни при каких обстоятельствах, всегда есть возможность принять входящий звонок. Телефоны и SIM-карты считаются собственностью Минобороны. Номера телефонов и SIM-карт закреплены на все время службы за одним военнослужащим и внесены в его документы.
Чтобы старослужащие не могли делать исходящих звонков с телефонов призывников, тратя их деньги, в телефонах предусмотрена возможность еще на призывном пункте заблокировать все исходящие звонки, кроме заранее определенных номеров. Военнослужащий имеет право звонить по телефону в определенное уставом личное время без разрешения непосредственных начальников.
Мнение Шаравина
"С самого начала надо отметить две самые главные и принципиальные особенности предлагаемого проекта.
1. В нашей стране не существует законов, препятствующих военным вообще, в том числе солдатам срочной службы, иметь мобильные телефоны. Сейчас служит сын моей племянницы, и у него такой телефон есть.
2. В практической части это решение - внутреннее дело Минобороны. Ему нет нужды спрашивать у кого-то разрешения. Это легко сделать с точки зрения бюрократической. Препятствий не существует. И уж тем более экзотическим явлением мобильная связь для наших солдат не станет.
Ряд ограничений может быть. Солдаты, как и офицеры, не могут пользоваться телефонами на некоторых режимных объектах, при несении службы. Но 90% солдат не имеют никакого допуска и секретоносителями вовсе не являются. А если допуск есть, солдат уже проверен и дал подписку.
Телефон на отношения с секретностью не влияет. С режимом секретности чуть сложнее. В некоторых частях придется ввести контроль разговоров по ключевым словам. Предстоит прописать режим использования мобильной связи во всех обстоятельствах жизни солдат. Вышел в караул - сдал в каптерку на хранение, сдал пост - получи назад.
Поскольку телефон будет собственностью Министерства обороны, его использование будет индикатором воинской дисциплины в части: разрешают ли молодым солдатам пользоваться ими, как часты хищения? Тут надо сказать, что мобильный телефон может быть только вспомогательным средством в борьбе с дедовщиной.
Мы имеем большие проблемы с армией умершего государства. В первую очередь надо строить новую армию. Такой опыт нам продемонстрировали и Петр I, и большевики. Нынешняя армия не может быть реформирована. Она должна стать основой для создания параллельно, рядом, новой армии. Там должны измениться военно-служебные отношения. Должен появиться гражданин в погонах.
Но это не значит, что сегодня не нужно делать все, что возможно, для защиты солдат на службе. Я сам знаю в Подмосковье часть, где в казармах установлены видеокамеры, выведенные на пульт дежурного офицера. А если вернуть в казармы профессиональных сержантов-сверхсрочников, то мобильная связь вкупе с военной полицией реально поможет сдвинуть борьбу с дедовщиной с места.
Теперь о проблемах. Многие армейские части сегодня зачастую напоминают черные ящики. Военнослужащие там крайне ограничены в общении с внешним миром. Армейская коррупция использует режим секретности. И может возникнуть ситуация, когда с помощью такой мобилизации армии информация, по крайней мере об открытом воровстве и коррупции, выльется широким потоком за забор. Тут можно ожидать сопротивления некоторых должностных лиц, вплоть до очень высокого уровня: на строительстве личной дачи солдат с мобильником может и позвонить, куда надо.
Даже в пассивном режиме телефон будет индикатором дисциплины. Если сын неделю не берет трубку (или не звонит), для родителей это станет сигналом о ЧП: пора звонить командиру или даже собираться в дорогу. По крайней мере, в субботу и воскресенье даже в самой суперрежимной части у солдата обязательно есть время и право поговорить с близкими.
Старослужащие могут попытаться организовать тотальный контроль над одним солдатом, но на всех их самих не хватит. И товарищ по призыву всегда позвонит туда, куда его попросит опекаемый дедами солдат. Даже если его заставят говорить родителям, что жалоб нет, он или друзья могут отправить SMS-сообщение.
Целесообразно хранить такое сообщение, как сигнал SOS в прокуратуру или военную полицию, в шаблонах телефона для мгновенной отправки. После получения такого сообщения сотрудники военной юстиции по разработанным инструкциям обязаны будут перезвонить на этот номер или связаться с командованием части.
Необходимо будет составлять статистику телефонных звонков о неблагополучии по частям. И если откуда-то идет шквал звонков, надо планировать выезд комиссии и ставить по результатам вопрос о командовании части. Современные программы позволяют обрабатывать огромные базы данных по звонкам и выявлять проблемные места.
Даже сам факт, что о любом преступлении станет известно, охладит потенциальных преступников.
И вот что важно. Сама реакция высших должностных лиц на предложение о телефонизации солдат покажет, заботит ли их положение в казармах и в армии вообще".
Как обстоят дела с мобильными телефонами в армиях других стран
Армия ФРГ: "хэнди"- под рукой
Мобильник, или, как его здесь называют, "хэнди", является в современной немецкой армии такой же неотъемлемой частью девятимесячной службы, как хождение в строю, меткая стрельба из автоматической винтовки G-3 и непременная поездка домой на все выходные и праздничные дни.
Да и в суровые армейские будни, начиная с 18 часов и до отбоя, солдаты предоставлены самим себе. Именно в такую пору на всех, кто не дислоцирован вблизи особо чувствительного электронного оборудования, ограничения на пользование мобильной связью не распространяются.
Солдаты, если они не в пивной, на дискотеке или в кинозале, сидят в своих двух- и четырехместных комнатах, рассылая пылкие SMS-ки возлюбленным. Это неизмеримо дешевле того телефонного "интим-сервиса", который много раз уже вынуждал особо любвеобильных занимать деньги у родителей. Те же, в свою очередь, еще с середины девяностых стали апеллировать к прессе: мол, не слишком ли мизерное денежное довольствие получают наши дети в армии?
После этого Бундесвер закупил у компании Rohde & Schwarz GmbH первые 30000 мобильных телефонов Siemens 35i со встроенной шифромикросхемой.
Армия США: "разговорчики" разрешаются
В армии США, которая формируется исключительно на контрактной основе после отмены конгрессом всеобщего призыва в 1973 году, использование мобильных телефонов - распространенная практика, позволяющая солдатам поддерживать связь с родными и близкими. Иметь при себе мобильный телефон разрешается даже во время учений, хотя на это время командиры, как правило, требуют отключать звуковой сигнал.
С 2004 года в Соединенных Штатах действует благотворительная программа "Мобильные телефоны для солдат", собирающая средства для оплаты телефонных счетов военнослужащим. Эта программа была учреждена после того, как в прессе появилась информация, что проходивший службу в Ираке рядовой армии США Брайан Флетчер, часто общавшийся с семьей по мобильному телефону, получил счет на 7624 доллара. В рамках благотворительной программы на оплату телефонных счетов американских солдат было собрано более 130 тысяч долларов.
В апреле 2005 года министерство обороны США издало распоряжение №6055.4, запрещающее военнослужащим разговаривать по мобильным телефонам во время управления автотранспортом.
Армия Израиля: без телефона, как без автомата
В израильской армии солдат без мобильника - такое же редкое явление, как солдат без автомата. Мало кто из израильских родителей отпустит в армию своего ребенка, не снабдив мобильным телефоном. Довольны и офицеры: если раньше обеспокоенные родители названивали в часть командиру, чтобы узнать, почему ребенок не дает о себе знать, то теперь эта проблема решена.
Правда, Армии обороны Израиля все-таки пришлось ввести некоторые ограничения на использование мобильных телефонов. Например, на курсах молодого бойца пользоваться мобильником можно только вечером, перед сном. Еще одно ограничение связано с информационной безопасностью. Этот запрет распространяется на секретные военные объекты и некоторые оперативные центры. И, наконец, третье ограничение касается оперативной деятельности.
Кстати, израильские компании сотовой связи быстро поняли, что солдаты - выгодные клиенты. С 1998 года военнослужащим предлагался телефонный абонемент с особой скидкой - звонки с Западного берега реки Иордана и из сектора Газа стоили в несколько раз дешевле.
А чтобы противник не перехватил секретную информацию, в израильской армии введена новая закодированная сеть мобильной связи с романтическим названием "Горная роза".
