Почти в 50% всех обвинительных приговоров в отношении сотрудников правоохранительных органов по делам о пытках суды назначают силовикам условные сроки, хотя превышение должностных полномочий с применением насилия и спецсредств (ч. 3 ст. 286 УК РФ) относится к категории тяжких преступлений. 4% дел за последние десять лет завершались оправданием или прекращением по реабилитирующим основаниям. Это почти в десять раз больше, чем по делам остальных категорий.
Такие данные содержатся к докладе правозащитной организации "Зона права" под названием "Насилие силовиков. Преступления без наказания". При подготовке доклада было проанализировано более 250 судебных актов российских судов. Однако из-за того, что в УК РФ нет отдельной статьи о пытках, объем такого насилия в России и реакцию властей на него можно оценить весьма приблизительно, отмечают правозащитники.
Большой процент оправданий по делам о пытках правозащитники объясняют тем, что обвиняемые силовики обладают специальными знаниями, в том числе о том, как противодействовать расследованию. Неэффективное расследование дел о пытках и назначение неадекватного наказания приводит к тому, что россияне регулярно жалуются на насилие со стороны силовиков в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Только в 2018 году Страсбург удовлетворил более ста подобных жалоб.
В российской практике нередки случаи, когда силовики за причинение травм, повлекших легкий вред здоровью или вред здоровью средней тяжести, получали условные сроки, а за причинение тяжкого вреда здоровью или смерти - наказание, близкое к минимальному. Так, например, сотрудники милиции, которые избивали мужчину (называется только его фамилия - Копылов) ногами, прыгали у него на груди и животе, надевали на него противогаз и закрывали вентиляционные отверстия, пытали его электрическим током, получили мягкие по сравнению с установленным минимумом приговоры, четыре сотрудника - условные наказания.
Единственной причиной для смягчения приговоров было то обстоятельство, что милиционеры были награждены медалями за отличную службу и имели положительные характеристики от начальства. Аналогичные выводы изложены в постановлении 2018 года по жалобе некого Ворошилова (имя не приводится). Силовики нанесли ему более 20 ударов по голове и телу и надевали ему на голову пластиковый пакет, перекрывая доступ воздуха, за что были осуждены на три года лишения свободы условно с трехлетним запретом на исполнение служебных обязанностей.
При причинении силовиками вреда здоровью от легкого до тяжкого, а также в случае причинения смерти назначается, как правило, реальное лишение свободы. Однако сотрудники правоохранительных органов приговаривались к наказанию, близкому к минимальному сроку лишения свободы (3 года), установленного ч.3 ст. 286 УК РФ, даже в тех случаях, когда речь шла о причинении тяжкого вреда.
Так, Октябрьский районный суд Ставрополя приговорил сотрудника полиции к 3 годам лишения свободы за то, что нанес задержанному удары ногами по голове и телу, в результате чего пострадавший получил разрывы печени, передней стенки желудка, ушиб поджелудочной железы, перитонит.
"Проявляемый судами во многих делах подход к назначению наказания, несоразмерного применению пыток, порождает чувство безнаказанности у представителей власти, - говорится в докладе правозащитников. - Кроме того, это приводит к изобретению более изощренных способов насилия: для минимизации риска привлечения к уголовной ответственности предпочитают использовать те пытки, которые - согласно медицинским критериям - не причиняют даже легкого вреда здоровью (например, удары слабым разрядом электротока, удары бутылками с водой по телу и конечностям) или вообще не оставляют телесных повреждений (например, подвешивание в неудобной позе, пытка музыкой, пытка "слоник" - когда на человека надевают противогаз, а затем перекрывают доступ кислорода)".
Кроме того, в докладе отмечается, что законодательство РФ не дает сколько-нибудь внятных ориентиров для определения разумности и справедливости компенсации морального вреда. В результате решение этих вопросов остается на усмотрение судьи. Даже максимальные суммы российских компенсаций не приближаются к размерам компенсаций, которые присуждает ЕСПЧ.
Так, по делу "Михеев против России" Страсбургский суд постановил выплатить 120 тысяч евро заявителю, ставшему после пыток инвалидом первой группы. Для сравнения: Вахитовский районный суд Казани присудил потерпевшему 20 тысяч рублей компенсации за то, что в полиции его не менее 21 раза ударили током из электрошокера, выбивая признания в краже автомобиля. Эти трамвы были расценены как не причинившие вреда здоровью. Впоследствии Верховный суд Татарстана увеличил сумму компенсации до 70 тысяч рублей .
Правозащитники рекомендуют ввести в Уголовный кодекс РФ отдельную статью о пытках, которая предусматривала бы реальное лишение свободы для силовиков вне зависимости от причиненного вреда здоровью потерпевшего. Помимо этого, Верховный суд России должен сформировать практику присуждения компенсаций на основе решений ЕСПЧ с нижней планкой 700 тысяч рублей, в случае причинения средней тяжести вреда здоровью - от 1 до 2 млн рублей; при причинении тяжкого вреда здоровью либо гибели потерпевшего в результате пыток - от 2 до 6 млн рублей, предложили в "Зоне права".
Как свидетельствует июньский опрос "Левада-Центра", проведенный по заказу правозащитной организации "Комитет против пыток", в споры с силовиками вступала четверть россиян, каждый третий конфликт с силовиками сопровождался насилием либо его угрозами. В группе риска - мужчины 25-39 лет и 40-55 лет. Наиболее высокий шанс вызвать недовольство полиции отмечен у мужчин со средним уровнем образования и ниже, живущих в небольших городах. Часто о столкновениях с полицией говорили и жители Москвы, но исследователи предполагают, что москвичи лучше знают свои права и готовы их отстаивать.
Юрист "Комитета против пыток" Дмитрий Казаков отмечает, что около 60% опрошенных считают пытки недопустимыми, но лишь треть готовы отстаивать свои права. При этом довольно большой процент опрошенных (почти 30%) допускают применение пыток в исключительных случаях ради спасения чужой жизни и по отношению к совершившим тяжкое насильственное преступление, а 39% считают, что борьба с пытками ударит по раскрываемости преступлений. Хотя почти половина опрошенных считает пытки исключительным явлением, на деле это скорее обычная практика.
Россия регулярно отчитывается перед Комитетом против пыток ООН о том, что сделано в стране для искоренения этой практики. Последний раз РФ получила от Комитета перечень рекомендаций в июле 2018 года, в частности, требование ввести в Уголовный кодекс отдельную статью о пытках, чтобы российские власти смогли узнать, насколько в стране распространено насилие со стороны силовиков. Сейчас в УК РФ есть определение пыток (ст. 117, истязание), но количество дел с пытками невозможно вычленить из общей статистики. Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова и глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов поддержали идею введения новой статьи.
В своем докладе президенту за 2018 год Москалькова также предложила разрешить госслужащим и общественным помощникам посещать учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) и проверять соблюдение прав человека. Начальник главного управления по надзору за следствием, дознанием и оперативно-разыскной деятельностью Генпрокуратуры РФ Валерий Максименко заявил на заседании Комитета против пыток ООН в июле 2018 года, что в России все происходит в рамках закона.
В марте этого года стало известно, что ФСИН решила обязать своих сотрудников проявлять вежливость в общении с подследственными и осужденными, а также официально извиняться перед ними за пытки. Между тем сигналы о самих случаях применения пыток продолжают поступать.
