В интервью немецкой газете Welt главный редактор журнала "Русский Newsweek" Леонид Парфенов рассказывает о свободе слова в России. (Перевод интервью публикует Inopressa.ru).
Леонид Парфенов уже много лет известный человек на телевидении. На вопрос, что заставило его перейти в печатное СМИ, он отметил, что в прошлом году тщетно пытался наладить постоянное сотрудничество с каким-либо телеканалом. Поскольку с телевидением не получилось, он принял предложение журнала "Русский Newsweek".
"У него была возможность снимать отдельные фильмы, но мне это скучно. Меня интересует текущая журналистская деятельность", говорит Парфенов.
В Америке Newsweek - это журнал, занимающийся расследованиями. По мнению Парфенова, такая роль должна быть возможной и в России, а пока журналисты больше занимаются репортажами, но в России мало качественного материала. Российская журналистика больше привыкла комментировать. "Для меня лично тема коррупции остается одной из самых захватывающих и важных", - добавил главный редактор "Русского Newsweek".
ОРТ и РТР одинаковы как "Правда" и "Известия" в советские времена
Парфенов разделяет мнение, что в последнее время давление на СМИ в России усилилось, и свободу слова еще больше ограничили. Особенно при Владимире Путине число попыток дисциплинировать СМИ увеличилось. На трех государственных каналах ОРТ, РТР и НТВ это уже очень хорошо получилось, отмечает Парфенов. Все три государственных канала находятся под опекой. ОРТ и РТР управляются напрямую, НТВ – опосредованно. Печальнее всего, что первый и второй канал показывают абсолютно одно и то же, хотя у них разные редакции. Это как с "Правдой" и "Известиями" в советские времена - они ничем не отличаются.
На вопрос, каким образом происходит влияние на телеканалы, он рассказал, что существуют пятничные заседания в Кремле, на которых принимаются установки. Руководство канала то и дело осведомляется, как освещать ту или иную тему. Но важнее этих механизмов, по словам Парфенова, то, что сотрудники сами проводят свою внутреннюю цензуру. Все знают границы "дозволенного" и придерживаются их.
Дальний Восток является тестом для центральной части России
Сам журналист некогда перешагнул границы, когда без разрешения пустил в эфир нежелательное интервью со вдовой убитого российскими спецслужбами бывшего чеченского президента Яндарбиева. Однако передача транслировалась только на Дальнем Востоке с опережением по времени на семь часов. В Москве ее очень тщательно проверили и интервью вырезали. Ни один москвич его не увидел. Парфенов не знает, кто её запретил. Единственное, что ему известно, что заместитель руководителя канала в интервью сказал, что ему звонил один сотрудник спецслужб.
Дальний Восток является своего рода тестом для центральной части России, где затем в случае необходимости вводятся корректировки, подтвердил Парфенов. "Даже в шутку говорят, что нашими нефильтрованными программами мы на Дальнем Востоке воспитывает совсем других людей".
Государственный аппарат, Дума будет и в дальнейшем сужать свободу СМИ. "Более того, они пытаются облачить вещи, которые сейчас достигаются при помощи политического давления, в форму закона. Например, это относится к освещению терактов. До сих пор высказываться сдержанно, молчать об определенных фактах просили, иногда требовали. Теперь же все это предполагается сделать законом. Жизнь журналиста усложняется, но нужно двигаться, нельзя позволять себя ограничивать. Если сидеть и ждать, то ничего не произойдет".
Парфенов считает, что такого же прямого влияния на печатные СМИ пока не существует. Они действуют, скорее, как коммерческие предприятия. Зависит это, наверное, и от редакций. Тот, кто работает в "Коммерсанте", "Ведомостях" или Newsweek, не чувствует себя несвободным.
На вопрос, насколько доступна информация в России, Парфенов ответил: " У Newsweek такие же проблемы с получением информации, как и у других. На государственном телевидении, конечно, раньше получают доступ к официальным источникам. Но это может быть и недостатком. Что-то узнаешь, но не можешь ничего об этом сообщить".
- Пол Хлебников, бывший главный редактор русского Forbes, был расстрелян прямо перед дверью редакции. На вас это как-то влияет?
- Я пытаюсь не думать об этом. Иначе я сойду с ума. Мне предложили телохранителя, но я ни в коем случае этого не хочу. До сих пор неизвестно, почему было совершено это преступление. Нам обещали дать информацию, но до сих пор царит молчание.
