Родственники погибших и пострадавших от теракта на Дубровке, совершенного три года назад в Москве, считают, что власти не говорят всей правды о событиях тех трагических дней.
"Сегодня здесь вместе с нами пострадавшие от взрывов домов на Каширском шоссе и улице Гурьянова, от взрывов самолетов, от теракта в Беслане, и пусть правительство знает, что мы будем вместе идти до конца, пока нам не скажут всей правды про то, что произошло. Как допустили взрывы домов, теракт в Северной Осетии, взрывы в метро, на остановках? Было произведено 16 терактов, и мы должны знать правду", - сказала сопредседатель региональной общественной организации "НОРД-ОСТ" Татьяна Карпова в воскресенье во время проведения акции памяти жертв теракта на Дубровке.
Напомним, накануне в воскресенье к Театральному центру на Дубровке почтить память погибших во время теракта в октябре 2002 года пришли от 200 до 300 человек. 23 октября исполнилось три года со дня захвата заложников в Московском театральном центре на Дубровке.
Кошмар "Норд-Оста" уже стали забывать так же, как Беслан, как взорванные самолеты, рухнувшие дома на Гурьянова и Каширке. Так представитель организации "Голос Беслана" Элла Кесаева считает, что после теракта на Дубровке не было сделано соответствующих выводов и это привело к другим трагедиям, в частности, к теракту в Северной Осетии в сентябре прошлого года. Бывшие заложники и близкие погибших остаются с государством один на один. Сегодня для них единственный шанс быть замеченными - объединиться.
Отметим, организаторы акции предложили собравшимся подписать письмо к руководству России, составленное родственниками жертв и пострадавшими от терактов на Дубровке, от взрывов домов на улице Гурьянова и Каширском шоссе, при терактах на самолетах Ту-154, следовавшего рейсом Москва - Волгоград и Ту-134 (рейс Москва - Сочи), теракта в Беслане с требованием проведения более тщательного расследования трагических событий.
9 и 13 сентября 1999 года в Москве были взорваны девятиэтажный жилой дом на улице Гурьянова и восьмиэтажный дом на Каширском шоссе. Погибли 233 человека, около 700 – получили ранения.
23-26 октября 2002 года в Москве в Театральном центре "Норд-Ост" на Дубровке захвачено в заложники около 1 тыс. человек. В результате операции спецслужб по освобождению зрителей погибли 129 человек, около 700 - обращались в больницы.
5 июля 2003 года в Москве две смертницы взорвали бомбы во время фестиваля "Крылья" в Тушино. Погибли 15, ранены 45 человек.
24 августа 2004 года террористки-смертницы взорвали два самолета - Ту-134 и Ту-154, вылетевшие из столичного аэропорта "Домодедово" в Волгоград и Сочи. Погибло 90 пассажиров и членов экипажа.
31 августа 2004 года террористка-смертница подорвала себя в Москве у станции метро "Рижская". 10 человек погибли, 51 ранен.
1 сентября 2004 года террористы захватили школу в Беслане (Северная Осетия), взяв в заложники около 1100 человек, в том числе сотни детей. 3 сентября 2004 при освобождении заложников погиб 331 человек, в том числе 186 детей. Число раненых превысило тысячу человек.
Как удалось выяснить "Новым известиям", родственники жертв всех этих трагедий сейчас готовятся к формированию единой организации, которую, возможно, назовут "Матери России". У новой структуры есть шанс вырасти в серьезную политическую силу. Ведь активистов такой партии не подкупить и не запугать - им уже нечего терять, пишет газета.
Сразу после трагедии на Дубровке пострадавшие рвались в суд и требовали возмещения ущерба - материального и морального. Но взыскивать не с кого - организаторы преступления не найдены. Лишь единицам удалось выбить что-то у государства, долго доказывая право на денежную компенсацию.
"Мало кто знает, что 80% людей, переживших "Норд-Ост", снова и снова попадают на больничную койку, – говорит Татьяна Карпова. – 12 человек лишились слуха. Большинство уже инвалиды. Таков итог газовой атаки. Но государство упорно не признает этих людей жертвами терактов, нуждающимися в материальной, правовой и социальной опеке. Мы выживаем только благодаря помощи обычных людей. Они перечисляют деньги, берут семьи, в которых наиболее тяжелое положение, под опеку".
"Сегодня, когда жертвы терактов в России исчисляются многими сотнями, мы объединяемся, чтобы вместе отстаивать свои права, защищать свои интересы, - говорит Карпова. - Это вынужденная мера самозащиты - государство быстро забывает о пострадавших от терактов, бросает их на произвол судьбы. Мы будем пытаться законодательно оформить статус жертвы теракта с соответствующим социальным пакетом".
"Добиваться, чтобы молодые люди, пережившие теракт, не призывались на военную службу, а также были освобождены от армии те ребята, чьи близкие погибли. Пока политических амбиций у нашей организации нет, но могу вам сказать, что власть почувствовала, что за нами сила. Нас стали побаиваться. У нас такие женщины - не остановятся ни перед чем. Всю жизнь положат, но будут добиваться справедливости", - говорит она.
Что нужно людям, пережившим теракт?
Всем разное: заложникам Театрального центра на Дубровке - лечение от последствий отравления. Те, кто потерял близких на Гурьянова и Каширке, хотят похоронить всех погибших, ведь до сих пор не идентифицированы 12 тел погибших при взрыве. Куда делились люди - у государства ответа нет. Детям, которые остались сиротами, нужна социальная поддержка, родителям, потерявшим детей, - психологическая помощь. Еще всем очень нужна правда - о причинах терактов, о ходе расследования, о виновных и наказанных.
Первый раз родственники погибших во время различных терактов встретились в середине января 2005 года. На совещании присутствовали все – "нордостовцы" родственники погибших жителей дома на улице Гурьянова и Каширки, волгоградская организация "Ту-134. Взорванные судьбы". Инициаторами встречи были "Матери Беслана".
Эти женщины похоронили детей и сразу же кинулись в бой. Их миссия - объединить всех матерей Земли против войны и террора. "Матерям Беслана" уже не надо доказывать, что мы реальная сила, - говорит экс-председатель движения Сусанна Дудиева. - Поэтому и не сходят проблемы Беслана с информационных лент. А власти пытаются хоть как-то нас дискредитировать, объявляют сумасшедшими и невменяемыми. Конечно, в политику лезть нам пока рановато. Но мы над этим работаем".
"Наш раскол - этот наши проблемы, и мы их уладим, - заявила активистка движения Элла Кесаева. - Важно другое - возможность объединения с другими общественными организациями. Кто сегодня помнит о жертвах в столичном метро? В Волгодонске? Мы не дадим забыть властям Беслан, "Норд-Ост", мы напомним о других трагедиях, мы будем продолжать теребить это болото".
Политическая партия или клуб по интересам?
Любая возникавшая в России партия на "женскую" тему, вроде "Женщин России", всегда воспринималась не как реальная политическая сила, а как клуб по интересам. Политкорректность, требующая номинального признания за женщиной права участвовать в политической жизни страны, конечно, позволяла партии существовать и выдвигать предложения по усилению социальной защиты женщин. Однако в возможность превращения партийного союза женщин в реальную силу никто никогда не верил.
Между тем по общей выборке российского электората видно, что женская партия имеет все шансы стать самой массовой. Достаточно вспомнить, что количество женщин в России превышает число мужчин на 5 млн человек, отмечает издание.
Потенциальный электорат партии "Матери России" был бы огромен. Бывший заложник и заложник потенциальный - срез нашего общества, под который попадает каждый россиянин. Кто лучше поймет бывшего заложника, чем заложник потенциальный? Кто лучше поймет мать, потерявшую своего ребенка, чем мать, которая боится ребенка потерять?
Однако сегодня понятно, что любые попытки без участия Кремля поднять на политический олимп такую партию, обречены в нашей стране на провал. Кремль самостоятельно занимается выстраиванием необходимой ему политической системы, и только он может дать путевку в жизнь и партии "Матери России".
Конечно, можно найти много аргументов против этого союза, но из бывших заложников и их родственников действительно может неожиданно получиться реальная оппозиционная политическая сила.
О моральном вреде велено забыть
Родственникам детей, погибших на рок-концерте в Тушино, предложили прибавку к зарплате в 150 рублей. Это средний размер российской стипендии - ведь большинство взорванных были студентами. И даже этих крох надо было добиваться через суд.
Ни одна из матерей на такое унижение не пошла, кроме Тамары Горбулевой. Шесть лет назад во время взрыва дома на улице Гурьянова у нее погибли дочь, внук и зять. В течение шести лет она продолжает теребить российское правосудие, заваливая столичные суды всевозможными исками и требуя внимания и уважения. Тогда, в сентябре 1999-го, на развалинах дома нашли только тело ее 29-летней дочери. А четырехлетний внук и 32-летний зять полтора года считались без вести пропавшими. Полтора года Тамара Горбулева безрезультатно пыталась найти деньги на проведение молекулярной экспертизы останков тел своих близких. И тогда она обратилась в суд.
"Представляете, мне в суде пришлось доказывать, что мои мальчики были в той квартире и погибли вместе с Юленькой, - рассказывает Тамара Горбулева. - А какие подтверждения их гибели я могла предоставить? В суде у меня даже потребовали справки о том, что зять со дня взрыва не ходит на работу и что мой внук не посещает детский сад. Долго длился процесс, наконец, мне выдали два свидетельства о смерти. А к Юлечке я похоронила две урны с землей, собрала совочком на месте их бывшего дома".
Потом Тамара Горбулева похоронила и мужа. Оставшись одна, она решила продолжать судиться, просила 6 тысяч рублей в качестве ежемесячного пособия по утрате кормильца и 500 тыс. долларов в качестве моральной компенсации за гибель родственников. После нескольких процессов ее иск удовлетворили, но частично. О моральном вреде велено было забыть. Ограничились тем, что назначили пенсию в три тысячи рублей.
"Сколько раз мне намекали, что я хочу заработать на своих погибших родственниках, – говорит Тамара Дмитриевна. – И я уже была готова плюнуть и забыть. Теперь, когда я знаю, что не одна, я не остановлюсь".
Родные жертв терактов: "За год мы стали почти родственниками"
В августе прошлого года, когда смертницы взорвали два самолета, родственники погибших сразу поняли, что надеяться в нашей стране можно только на самих себя. Общественная организация "Ту-134. Взорванные судьбы" была создана в конце 2004 года. В нее вошли близкие и родственники волгоградцев, погибших в конце августа прошлого года от взрыва самолета, выполнявшего рейс из московского аэропорта "Домодедово" в Волгоград. За время своего существования организация добилась принятия областного закона, который установил ежемесячные выплаты от 800 до 1300 рублей родителям, детям и вдовам. Кроме того, активисты движения добились, чтобы гибель пассажиров Ту-134 была признана страховым случаем, и семьи погибших получили соответствующие выплаты.
"Нам говорят, что мы получили какие-то жалкие подачки, - говорит юрист организации "Ту-134. Взорванные судьбы" Наталья Рыжкова. - Но для нас и этот результат - свернутые горы. Мы планируем биться до конца, обратиться за поддержкой в Волгоградскую областную Думу, чтобы она вышла с такой законодательной инициативой в Госдуму России. Государство не имеет права забывать о потерпевших от террористических актов, и все потерпевшие должны иметь равные социальные гарантии. Гарантии должны касаться и родственников тех, кто погиб от террористических актов".
По мнению членов организации "Ту-134. Взорванные судьбы", жертвы терактов и их родственники должны опекаться государством пожизненно, а не просто получать сожаления и соболезнования к очередной печальной дате.
"До этой трагедии я была патриоткой до мозга костей, - говорит Ирина Крутова, у которой в результате теракта погибли брат и вся его семья. - А теперь я не знаю, кому верить. Только таким же, как я - тем, кого коснулась беда. За этот год мы стали почти родственниками. И если бы не держались друг друга, мы бы ничего не смогли. Я думаю, что если все бывшие заложники, вдовы, матери погибших объединятся в партию, - это будет одно из самых пробивных движений. Сила матери, потерявшей ребенка – как природный катаклизм. Его действия можно только предугадать, но нельзя регулировать и нельзя остановить".
