Найти лидера самой преследуемой политической организации России легко. Нужно лишь поехать в его район, на промышленную окраину Москвы и найти нужный старый жилой дом.
Там за тремя металлическими дверями в своем кабинете сидит Эдуард Лимонов и размышляет о результатах своей известности, пишет в своей статье корреспондент газеты Globe and Mail (перевод на сайте Inopressa.ru).
Лидер радикальной Партии национал-большевиков стал известной личностью в России. И в отличие от других оппозиционных политиков, он заставляет Кремль нервничать.
"Мы самая притесняемая политическая партия в России, – говорит Лимонов. – Мы гордимся этим. И немножко боимся, потому что, когда на тебя обрушивается машина репрессий, это немножко пугает".
Поначалу трудно понять, почему кто-то боится этого жилистого 62-летнего человека, пишет канадское издание.
Покручивая усы, он бегло говорит по-французски и по-английски, сидя среди книжных полок, на которых Шекспир и Ницше соседствуют с журналом Foreign Affairs. Бывший писатель-диссидент больше похож на ученого, чем на политика.
Результаты опросов показывают, что Лимонов не представляет угрозы на выборах: президента Владимира Путина по-прежнему поддерживают более половины россиян, а в ходе майского опроса, проведенного Фондом "Общественное мнение", только 4% выразили позитивное отношение к радикальным националистам.
Но уличные активисты стали модной тенденцией в современной России, и оппозиционные политики открыто говорят о революционном брожении в связи с президентскими выборами 2008 года, отмечает ежедневная газета.
Лимонов утверждает, что в его организации не менее 17,4 тыс. активистов возрастом около 20 лет. Пока они заставляют говорить о себе главным образом своими колоритными выходками: они бросают в политиков помидорами, майонезом, яйцами и гвоздиками в знак протеста против политики Путина.
По словам Лимонова, в связи с приближающимися выборами его юные сторонники готовы к более серьезным беспорядкам.
"Мы устроим русскую революцию в классическом стиле", - говорит он.
Десятки милиционеров на прошлой неделе ворвались в офис большевиков в центре Москвы, вырезав двери автогеном и задержав всех, кто находился в помещении. Это была лишь одна акция из многих, напоминает Globe and Mail.
В тюрьме находятся 48 членов партии, больше, чем представителей любой крупной партии России. 39 из них ждут приговора за захват приемной президентской администрации в ходе ненасильственной акции протеста.
В среду суду предстоит решить, следует ли "ликвидировать" большевиков, запретив их деятельность как неправительственной организации. Зарегистрироваться в качестве политической партии национал-большевикам не удалось.
Лимонов намекает, что волна загадочных нападений на членов его организации, в том числе 11 смертельных случаев, возможно, тоже связаны с их политической деятельностью.
Но, по мнению лидера большевиков, эти проблемы только повышают престиж организации, продолжает издание.
"Мы не уйдем, не скажем: "Вы нас запретили, и мы уходим из политики". Нет, нет, нет. Я сказал прокурору: "Слушайте, вы будете жалеть о последствиях того, что делаете. Вы выводите нас из правового поля и загоняете в подполье".
Владислав Сурков, заместитель главы президентской администрации, которого многие считают вторым по могуществу человеком в России, заявил в интервью немецкому еженедельнику Der Spiegel, что большевики представляют угрозу для страны. "Эти люди представляют опасность, которую нельзя недооценивать", – сказал Сурков, назвавший их движение "шовинистическим и профашистским".
Профессор Университета Калифорнии Даниэль Ранкур-Лаферьер в книге о российских националистах писал, что Лимонов выступает за то, чтобы не допускать к борьбе за пост президента России людей недостаточно славянских кровей.
Лимонов утверждает, что его организация выступает за равенство.
"Мы хотим создать общество социальной справедливости", – говорит он.
Однако он отвергает предположения о попытке повторить украинскую "оранжевую революцию", опирающуюся на западные ценности.
"Мы будем делать не оранжевую, а другую революцию. Может быть, в сочетании с государственным переворотом, не знаю", - в завершение приводит Globe and Mail слова Эдуарда Лимонова.
