Пензенский биолог Ольга Зеленина, которая больше месяца провела в тюрьме из-за научного заключения о содержании опиума в маке, называет себя жертвой чужой ошибки: она рассказала, как из-за "хитрости" брянских экспертов получились обвинения в контрабанде, такие же нелепые, как и обвинения в превышении должностных полномочий.
Дело о причастности Ольги Зелениной к контрабанде уже прекращено, но женщине-биологу и ее родным это дорогого стоило. "Вы даже представить себе не можете, какой это был страх и ужас в начале. Я всегда считала себя законопослушной гражданкой, которая делала все для своего государства", - призналась исследовательница "Московскому комсомольцу".
Уже в СИЗО, где женщине-биологу предъявили обвинения, она поняла, как вообще могло появиться это абсурдное уголовное дело. В соответствии с нормативными документами, Зеленина написала, что семена мака как пищевой продукт "содержат следовые количества наркотически активных соединений". Но не все ее коллеги с ней согласились - "брянские эксперты схитрили и написали, что содержат наркотически активные алкалоиды - морфин и кодеин, и указали их содержание".
- Зеленина о синяках на теле и Надежде Толоконниковой
"Эту ошибку и это несоответствие я обнаружила только в тюрьме, когда передо мной были все материалы дела. Из-за того, что кто-то вопреки методическим указаниям не назвал обнаруженный кодеин следами, как было положено по их методическим указаниям, а перемножил это следовое содержание на 42 тонн, то возникло огромное содержание наркотиков и уголовное дело", - объяснила Зеленина в интервью "Дождю".
Эта ошибка некомпетентных специалистов обернулась для самой Зелениной ужасом СИЗО, в котором она провела больше месяца.
Заключение, которое не было написано
Новое обвинение Зелениной кажется еще более странным, чем предыдущее, отмечает "Дождь". Теперь составленное ей заключение называют экспертизой, которую женщина-биолог не имела права составлять из-за отсутствия на то полномочий.
"Сначала меня обвиняли, что я провела экспертизу, теперь меня обвиняют в том, что я не провела экспертизу, но дала экспертное заключение. Так вот, я говорю всем на всю страну - письмо пензенского НИИ было просто ответом на вопросы, оно не являлось экспертным заключением и было подписано директором пензенского НИИ", - объясняет фигурантка "макового дела".
"Я не заведующая кафедры, я завлабораторией. Я не являюсь экспертом", - добавляет Зеленина. Во всей этой ситуации ей кажется странным реакция руководства пензенского института. "И все 40 дней (пребывания в СИЗО. - Прим. ред.) я надеялась, что директор - Смирнов Александр Алексеевич, который его визировал, одумается и скажет, что все, что он подписал, он видел и читал", - сообщила женщина МК. Текст составленного ей заключения можно найти на сайте "Троицкий вариант".
Для Ольги Зелениной остается загадкой, почему ее дело расследуется в Москве. И эта неясность ей вовсе не на руку - из-за подписки о невыезде исследовательница не может покинуть столицу. "Я не могу уехать в свой институт, я не могу работать, получать какие-то деньги, а должна здесь жить на неизвестно какие деньги", - недоумевает научный работник.
Еще одна тайна - почему документ, написанный Зелениной, попал в ФСКН и вызвал такой интерес в ведомстве. "Я абсолютно не могу понять, что происходит вокруг меня, потому что институт отвечал не на вопросы ФСКН, а на вопросы фирмы, которая обратилась в институт. Эти вопросы касались биологии мака, способов очистки семян, ГОСТов, которые применяются к семенам пищевого мака, и только в одном вопросе безотносительного того, что были задержаны семена на границе, спрашивалось, можно ли выделить 295,72 грамм морфина из 42 тонн мака пищевого", - вспоминает исследовательница.
"У меня все тело было в синяках"
В заключение Ольга Зеленина попала в шоковом состоянии. Она всегда считала, что служила на благо своей страны, было неясно, как ее, ветерана труда, обладателя почетной грамоты Российской академии сельскохозяйственных наук и благодарственного письма ФСКН по Пензенской области за большой вклад в селекцию безнаркотических растений, могли заподозрить в контрабанде.
В СИЗО женщина выглядела так плохо, что надзиратели боялись иметь с ней дело. "Плюс в моей сумке нашли таблетки нитроглицерина и еще сердечные лекарства, которые произвели впечатление на сотрудников ИВС. Вероятно, после дела Магнитского они всего боятся, и там сказали: "Мы ее не примем. Везите в больницу", - утверждает Зеленина.
От госпитализации исследовательница отказалась, но правоохранители продолжали интересоваться ее здоровьем. "Когда проводились допросы, следователь меня спрашивал: "Вы нормально себя чувствуете?". Я всегда говорила, что в такой ситуации чувствовать себя нормально, может только ненормальный. Здоровья СИЗО не прибавляет никогда", - рассказала Зеленина после своего освобождения.
Все тяготы заключения фигурантка "макового дела" переносила стойко. "У меня все тело было в синяках: в ИВС железные кровати, которые через тонкие матрасы дают такие синие кровоподтеки", - рассказывает Зеленина.
В самом начале ее пребывания за решеткой были проблемы даже с питанием: "Я не завтракала, не обедала и не ужинала. Я спросила следователя: "Это у вас так принято? Я еще даже не обвиняемая. Моя вина не доказана. Почему вы меня обрекаете на голодное существование?" А следователь Плиев сказал: "Я тоже еще не ел". Оказывается, у нас не предусмотрено кормление задержанных, это норма", - вспоминает женщина-исследователь.
Ко всем этим проблемам добавлялись еще и унизительные обыски и ощупывания, вонючие боксы для подозреваемых, в которых "человек чувствует себя не то что второсортным, гражданином не знаю какого сорта и какого государства", рассказала Зеленина.
Специалистку по наркотическим веществам содержали не в одном изоляторе и часто перевозили в автозаках, что тоже не скрашивало ее пребывание в тюрьме. В одной из камер Ольга Зеленина встретила исполнительницу "панк-молебна" Надежду Толоконникову: "Наверное, сотрудники СИЗО сочли, что заключение ее и мое - это дела одного порядка. Иначе я не знаю, почему они нас соединили вместе".
