Предано гласности личное послание Шамиля Басаева президенту России Владимиру Путину, которое было передано ему через экс-президента Ингушетии Руслана Аушева и главу Северной Осетии Александра Дзасохова. Записка была озвучена прокурором Марией Семисыновой на заседании 19 января 2006 года по протоколам осмотра, однако, как утверждает сайт "Правда Беслана", протокол, который зачитывала Семисынова, не полностью совпадал с фактическим текстом записки.
Прямая речь Марии Семисыновой дана обычным текстом. Текст записки, который она зачитывает - курсивом. Вставки, которые она не зачитала, но которые присутствуют в тексте ксерокопии, опубликованной на сайте "Правда Беслана", даны в скобках (...).
Семисынова: "Листы дела 189-192. Это протокол осмотра предметов. А именно, осматривалась записка, адресованная президенту России Путину от Басаева. Которая датирована была 30 августа. Значит... Записка эта написана рукописным текстом на тетрадном листе в клетку размером 32 на 20 сантиметров красителем синего цвета. Предположительно есть там рукопись на арабском языке, а ниже указанной надписи в правой верхней части листа обращение на русском языке следующего содержания.
"От раба Аллаха Шамиля Басаева Президенту РФ Путину.
Владимир Путин, эту войну начал не ты. Но ты можешь ее закончить, если тебе хватит мужества и решимости Де Голля.
Мы предлагаем тебе разумный мир на взаимовыгодной основе по принципу "Независимость в обмен на безопасность". В случае вывода войск и признания независимости Чеченской Республики Ичкерия, мы обязуемся: не заключать ни с кем против России никаких политических, военных и экономических союзов, не размещать на своей территории иностранные военные базы, даже на временной основе, не поддерживать и не финансировать группы или организации, ведущие вооруженные методы борьбы против Российской Федерации, находиться в единой рублевой зоне, войти в состав СНГ.
Кроме того, мы можем подписать договор (в тексте - ДКБ - имеется в виду договор о коллективной безопасности), хотя нам более приемлем статус нейтрального государства.
Также мы можем гарантировать отказ всех мусульман России от вооруженных методов борьбы против Российской Федерации, как минимум на 10-15 лет, при условии соблюдении свободы вероисповедания (в тексте в скобках указано "что, кстати, закреплено в Конституции РФ").
Мы не имеем отношения к взрывам домов в Москве и Волгодонске, но можем в приемлемой форме и это взять на себя".
Далее прокурор Семисынова говорит: "На оборотной стороне листа номер 2 имеется продолжение текста", - и зачитывает его:
"Чеченский народ ведет национально-освободительную борьбу за свою свободу и независимость, за свое самосохранение, а не для того, чтобы разрушить Россию или унизить ее. (В тексте следует предложение, которое Семисынова опустила: "Будучи свободными, мы будем заинтересованы в сильном соседе".) Мы предлагаем тебе мир, а выбор за тобой".
"Далее ниже посередине листа написано "Аллаху Акбар" и подпись неразборчиво. Дата - 30 августа. Вот такая записка", - говорит Семисынова.
Интернтет-журнал ej.ru отмечает в связи с появлением этой записки одно важное обстоятельство: "Возможность переговоров с террористами - разумеется, не политического диалога с сепаратистами, а переговоров как способа тянуть время и освобождать заложников - была с самого начала. Террористы не были тупыми накачанными наркотиками зомби, и это обстоятельство можно было использовать. Не использовали".
После этого Семисынова переходит к другому свидетельству. "Листы дела 193-194 - сама ксерокопия этой записки. Листы 196-198 - протокол осмотра другой записки. С требованиями террористов. Записка на тетрадном листе исполнена красителем светло-синего цвета. На передней стороне листа посредине изображена надпись цифрами - видимо, номер телефона. 8-928-738-33-374.
Ниже указанной надписи имеется следующий текст:
Мы требуем на перего... (Семисынова замялась: слово "на переговоры" не дописано, и ей кто-то разъяснил это) президента республики Дзасохова, Зязикова, президента Ингушетии, Рушайло детврача. Если убьют любого из нас, расстреляем 50 человек. Если ранят любого из нас, убьем 20 человек. Если убьют из нас 5 человек, мы все взорвем. Если отключат свет, связь... На оборотной стороне листа имеется следующий текст... на минуту мы расстреляем 10 человек.
В нижней стороне листа цифры
+1040+1550+19*100=19000-900+950+500+420+2249. Что-то такое. отдали 8482. На этом осмотр закончен", - говорит Семисынова.
Напомним, что Басаев взявший на себя ответственность за нападение на Беслан, 17 сентября 2004 года рассказал через сайт чеченских сепаратистов и о требованиях, которые выдвигали террористы в обмен на освобождение заложников в школе. Они требовали "немедленно остановить войну в Чечне и начать вывод войск", "если Путин не хочет мира, мы требуем немедленной отставки Путина с поста президента РФ". Басаев тогда подчеркивал, что террористы в Беслане не требовали освободить кого-то из российских тюрем.
Ранее уже сообщалось, что президент Путин был готов выполнить главное условие террористов - вывести войска из Чечни и дать республике автономию. Об этом 8 сентября 2004 года заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы" президент всемирного благотворительного фонда "Дети и молодежь против терроризма и экстремизма" Николай Мосинцев-Озеранский (В данный момент сайт уже не работает - прим. ред.). Особо следует отметить тот факт, что среди учредителей этого фонда была ФСБ России. А основными целями Фонда являлось содействие президенту России. По словам Мосинцева, после того как боевики потребовали предоставить автономию Чечне, "уже верстался указ, фактически был проект указа, что Чечня - отдельное государство".
"Путин сказал: все, что они предложат, любые требования надо выполнить, лишь бы спасти детей", - тогда сообщил Мосинцев-Озеранский, который, по его словам, присутствовал при телефонном разговоре Александра Дзасохова с Владимиром Путиным.
Однако позднее, уже после Бесланской трагедии, Владимир Путин неоднократно заявлял, что политика федеральных властей в Чечне изменению не подлежит. Путин также утверждал, что между российской политикой в Чечне и событиями в Беслане нет никакой связи.
Что касается второй записки, то надо отметить, что в докладе Федеральной парламентской комиссии по поводу привлечения Масхадова к переговорам говорится мало и противоречиво: "Второго сентября в качестве возможного переговорщика террористы назвали объявленного в розыск Аслана Масхадова. Дзасохов и Аушев пытались наладить через Закаева с ним связь, но Масхадов на контакт не вышел".
В другом месте доклада появляются следующие сведения: "Оперативный штаб срочно принял меры по привлечению Масхадова к переговорам. Органами ФСБ была немедленно организована телефонная связь с находившимся в Лондоне Закаевым. Дзасохов и Аушев позвонили Закаеву, но был включен автоответчик, и они оставили сообщения с просьбой срочно выйти на связь.
Утром 3 сентября состоялся телефонный разговор Закаева с Аушевым и Дзасоховым. Закаев сказал, что связь с Масхадовым - односторонняя и потребуется время для получения ответа. Аушев также попросил Закаева выйти на связь с Басаевым, чтобы найти вариант для разрешения сложившейся ситуации, грозившей тяжкими последствиями. Из-за конфликтных отношений с Басаевым Закаев на это предложение ответил отказом. Впоследствии Закаев на связь так и не вышел". Североосетинская парламентская комиссия констатирует, что к исходу второго дня на переговоры с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников, в компетенцию которых хотя бы отчасти входило обсуждение выдвинутых боевиками требований.
