Под боком у Чечни, в небольшой республике Дагестан тлеет странный конфликт, в котором перемешались межэтническое соперничество и политика, коррупция, нищета и исламизм. Дагестан – безусловно, уникальная в мире республика по количеству проживающих здесь малых народов: при населении 2,5 млн человек она официально насчитывает 102 различных "национальности", большинство из которых имеет свой язык.
Аварцы, даргинцы и лезгины - три главных "национальности" - говорят на кавказских языках, имеющих общие корни. Однако другие народы имеют тюркское или персидское происхождение, и эти говоры настолько разошлись между собой в течение веков, что для того, чтобы жители разных сел могли общаться, дагестанцам приходится говорить по-русски, пишет французская газета Liberation. И Россия, завоевавшая регион в 1859 году после многолетней войны, всячески поощряла эти отличия, делающие русский язык главным скрепляющим элементом. (Перевод на сайте Inopressa.ru.)
"Я думаю, сегодня кто-то хочет дестабилизировать ситуацию", – говорит новый министр по делам национальностей Зикрула Ильясов. "Кто-то пытается оторвать Дагестан от России, чтобы дестабилизировать всю Россию. Но ничего не выйдет. На примере наших чеченских соседей мы видели, к каким страданиям ведет желание независимости", – утверждает министр.
В намерении дестабилизировать Дагестан российские власти, как правило, обвиняют "ваххабитов": так именуют всех мусульманских экстремистов без исключения. В частности, большинство убийств сотрудников МВД считают делом рук джамаатов – исламистских ячеек, члены которых мстят за репрессии и пытки. Но в настоящее время Дагестан сотрясает жестокая политическая битва за пост преемника престарелого лидера республики – даргинца Магомедали Магомедова. Он находится у власти уже десять с лишним лет и недавно отпраздновал 75-летний юбилей, отмечает французское издание.
Наряду с лагерем Магомедова, который боится в ближайшее время потерять власть, в схватке участвуют, по меньшей мере, два других клана. Это клан мэра Махачкалы Саида Амирова, даргинца, пережившего полтора десятка покушений на свою жизнь (одно из них приковало его к инвалидному креслу), и "Северный альянс" – коалиция, возникшая вокруг мэра Хасавюрта (второго по величине города республики) и считающая, что настало время передать президентский пост аварцу - представителю главного этноса Дагестана.
Эти клановые лидеры, поделившие между собой главные богатства республики - нефть, икру и рыбу Каспия, - живут в роскошных виллах. Их квартал в Махачкале называют "Санта-Барбара", в то время как основная масса населения вынуждена жить в нищете.
Под мостом на проспекте Ленина в Махачкале каждый день стоят толпы людей, ищущих работу. "За 500 рублей в день мы можем выполнять любые работы: убирать мусор на стройке, вывозить помойку, класть кирпичи".
"В Дагестане все покупается – от жизни милиционера до поста министра, – утверждает местный журналист. – Пост министра стоит около миллиона долларов. Это означает, что потом они, в свою очередь, заставляют подчиненных оплачивать свои посты, чтобы вернуть деньги". Недавно журналист решил устроить своего сына в Махачкалинский университет, но за поступление на политехнический факультет надо было дать взятку в 2 тысячи долларов, на медицинский факультет - как минимум 12 тысяч.
Беспорядок в республике выгоден политикам
Большинство терактов вызвано политической борьбой, а не исламизмом. "Сам факт, что исполнителей, как правило, не находят, говорит о том, что их прикрывают на самом верху. Теракты может заказывать оппозиция, чтобы показать, что власть не контролирует ситуацию. Или, наоборот, их провоцирует сама власть, чтобы создать впечатление, что республике угрожают темные силы", - пишут журналисты из "Черновика", оппозиционной газеты, близкой к "Северному альянсу".
В мэрии города Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов, сидящий под портретом Владимира Путина, напоминает, что он бывший борец и что он ждет своего часа и даже проявляет некоторое нетерпение. "Мы дали понять Москве: бандиты, сидящие у власти, только дестабилизируют ситуацию в Дагестане, – говорит он. – Но Москва послала нам ясный сигнал: в случае беспорядков и выхода людей на улицы смены власти не будет".
Заместитель мэра Джамалудин Гамзатов еще более категоричен: "Действующая власть заинтересована в беспорядке, чтобы оставаться на своем месте. Но Москве следует поостеречься: если эта политика будет продолжаться, русские рискуют попросту потерять Дагестан. Если здесь начнется война, это будет не как в Чечне. Это будет хуже".
Проповедники из арабского мира
"Одна несправедливость порождает другую", - усмехается Абдулла, один из исламистских проповедников, которым только на руку это всеобщее падение нравов. "Меня уже 52 раза арестовывала милиция или люди из чеченских формирований Рамзана Кадырова. Обычно в милиции они начинают с избиения заключенных. У них такое правило: чтобы подозреваемый сказал правду, его надо сначала побить. Однажды милиционер дернул меня за бороду, да так сильно, что она осталась у него в руках", – вспоминает Абдулла все с той же усмешкой. "В таких случаях я обращаюсь к Богу и он поддерживает меня. Я использую пребывание в заключении, чтобы объяснять милиционерам, что такое ислам. Часто бывает, что, когда меня отпускают, они провожают меня как добрые друзья".
51-летний Абдулла, выучившийся в советские времена на инженера-агронома, говорит, что "открыл для себя ислам" в начале 90-х годов, во многом благодаря проповедникам из арабских стран, в частности из Иордании и Сирии. "Они научили нас, как нужно молиться, – поясняет он, – потому что к начальнику, к шоферу или к матери семейства нельзя обращаться одинаково". До 1999 года он сам разъезжал по Дагестану вместе с этими проповедниками, которым удалось установить законы шариата в двух селах под Махачкалой. В 1999 году, после рейда чеченских исламистов на Дагестан, властям удалось вернуть оба села под свой контроль. Абдулле пришлось отказаться от поездок по республике. "Но люди приходят ко мне, чтобы изучать Коран, – говорит он. – Преследования делают нас только сильнее".
В Доме правительства, расположенном в центре Махачкалы, премьер-министр Атай Алиев проявляет к этой теме полнейшее равнодушие. "Да, у нас есть некоторые проявления религиозного экстремизма. И есть люди, недовольные существующей властью. Но ведь у вас во Франции тоже есть оппозиция". Премьер-министр достает свои папки и ударяется в лирику, рассказывая о богатейших урожаях, собираемых сегодня в Дагестане, о строящихся новых домах. "Начиная с 2000 года ежегодный рост экономики у нас составляет 16%, – утверждает он. – А в мае рост у нас составил даже около 17%".
Если Владимир Путин обещал к 2010 году удвоить российский ВВП, в Дагестане его верные слуги объявили, что увеличат республиканский ВВП в 2,6 раза, пишет газета.
