Два грифа секретности, наложенные в 1984 и в 1988 годах, скрывают детали, которые могли бы пролить свет на альтернативную версию теракта на вокзале в Болонье 2 августа 1980 года, когда 85 человек погибли и 200 получили ранения.
Прошло 10 лет с вынесения пожизненного приговора двум "черным" террористам – Валерио Фиораванти и Франческе Мамбро, но прокуратура открыла новое расследование, чтобы проверить версию о ближневосточном следе, подсказанном заключительным докладом парламентской комиссии по досье Митрохина. Правительство Берлускони подтвердило секретный характер интересующих парламентариев данных, пишет в пятницу Corriere della Sera (полный текст на сайте Inopressa.ru).
В 1984 году была снята секретность с досье об отношениях с палестинскими организациями полковника Стефано Джованноне, главы резидентуры итальянской военной разведки в Бейруте до 1981 года, проходившего по делу о судьбе итальянских журналистов Тони и Де Пало, пропавших в Ливане в сентябре 1980 года.
В 1988 году, напротив, государственная тайна помешала расследованию о поставках оружия Красным бригадам со стороны ООП Ясира Арафата. По мнению членов парламентской комиссии, ответ правительства лишь подтверждает их версию: "Между итальянским правительством и палестинскими террористическими организациями было достигнуто соглашение по предотвращению возможных террористических актов на территории нашей страны на период, предположительно, 1974-1978 годов. Содержание этого соглашения в настоящее время является государственной тайной".
В письме комиссии в июле 2005 года бывший премьер и бывший президент Италии Коссига подтвердил, что "соглашение носило устный характер и было заключено между палестинским сопротивлением, с одной стороны, и итальянским правительством – с другой, когда в первый раз председателем совета министров был Альдо Моро". Этот пакт, в реконструкции комиссии, предусматривал иммунитет от бомб в обмен на определенную свободу перемещения и деятельности палестинцев в Италии.
Пакт был расторгнут по инициативе палестинцев после ареста в 1979 году Абу Салеха, представителя Народного фронта освобождения Палестины, НФОП. Отсюда и альтернативная версия о реакции на этот арест международной группы террористов Карлоса: его "солдат", немец Томас Крам, провел ночь в Болонье накануне теракта, пишет издание.
Если не считать присутствия Крама, обстоятельства, о котором стало известно уже в первые дни следствия, в поддержку этого тезиса имеются некоторые детали, которые невозможно подтвердить. Эти доказательства, если будет возможно, должны быть найдены в ходе нового расследования.
Что касается соглашения между Италией и палестинцами, то это уже доказанный факт. Доказано, что в феврале 1980 года римский прокурор Доменико Сика направился в Ливан при совершенно неформальных обстоятельствах: по данным военной разведки, он встретился там с "высокопоставленными представителями политического руководства НФОП, чтобы обсудить вопрос об освобождении из тюрьмы Абу Салеха", который покинул тюрьму в следующем году. На этот пакт совершенно очевидно ссылался и Альдо Моро в 1978 году в письмах из застенков Красных бригад. Политик, бывший в то время премьер-министром, опровергает: правительство не могло "нарушать закон, вступая в переговоры с теми, кого подвергали уничтожению в соответствии с тем же законом". Однако, по словам Моро, итальянское государство не всегда прислушивается к заявлениям главы правительства.
В докладе не указывается имя, но главой правительства в тот период был Джулио Андреотти, занимавший пост министра иностранных дел тогда, когда появились две гостайны. Сегодня он является членом Комиссии Митрохина. В ходе заседания он посоветовал "воздержаться от выводов, потому что я не скрываю серьезной обеспокоенности", например по теракту в Болонье, который он назвал "одним из самых интересных эпизодов в нашей работе".
Однако он озабочен не в связи с государственной тайной или тайными соглашениями с палестинцами, пояснил Андреотти, кое-что знающий по данной теме, а скорее, чтобы не противоречить обвинительному приговору в отношении неофашистов. "Я спрашиваю себя: может быть, следует подумать о целесообразности нанесения такого удара по престижу суда".
Еще в 1992 году при бегстве в Англию начальник архивного отдела КГБ Василий Митрохин захватил с собой огромное количество секретных документов. Он работал в архиве КГБ СССР в течение 12 лет, выбирал наиболее интересные, по его мнению, дела и копировал их, а потом выносил из архива, спрятав в ботинки, носки и брюки.
Копии он хранил у себя на даче под полом в пакетах из-под молока. Эти копии, сделанные вручную, касаются разведданных, начиная с 1918 года и кончая разведоперациями СССР во всем мире в 1980 году.
Митрохин передал эти документы британским спецслужбам, за что получил гражданство этой страны. На основе вывезенных данных бывший архивариус КГБ вместе с профессором Кристофером Эндрю написал книгу "Архив Митрохина".
После того как издание вышло в свет на Западе, начались шумные разоблачения, например, дело "бабушки-шпионки" Мелиты Норвуд, которая почти 40 лет (начиная с 1937 года) поставляла советской разведке британские ядерные секреты. Это разоблачение вызвало скандал, кончившийся, когда тогдашний генеральный прокурор сообщил министру внутренних дел Джеку Стро, что преследование по прошествии такого срока невозможно.
В книге "Архив Митрохина" появились имена известных американцев: от Генри Киссинджера, чьи телефонные разговоры с Ричардом Никсоном прослушивал КГБ, до Збигнева Бжезинского, советника президента Картера по национальной безопасности, которого КГБ пыталось завербовать.
