История последних дней жизни и смерти Адольфа Гитлера овеяна тайнами и легендами, и по прошествии более полувека живых свидетелей тех событий почти не осталось. Личный телефонист-секретарь фюрера Рохус Миш - один из немногих живых свидетелей агонии Третьего рейха. Сейчас 87-летний Миш - скромный немецкий пенсионер. В интервью "МК" он рассказал неизвестные подробности последних дней Гитлера. Он был с фюрером до последней минуты и помнит все происходившее в те дни, как будто это было вчера.
Миш говорит, что никогда не состоял в НСДАП, а посему не раскаивается в том, что работал у Гитлера - прошлого вспять не повернуть. По его словам, из уст своего шефа он якобы никогда не слышал о массовом уничтожении евреев в лагерях смерти, а о масштабах зверств нацистов он узнал лишь в 50-х, по возвращении из советского плена.
"По сути бункер являлся всего лишь бомбоубежищем, куда Гитлер спускался только во время авианалетов. Фюрер не находился там безвылазно. После отбоя воздушной тревоги он возвращался назад в свою квартиру на Вильгельмштрассе, 77. По размеру бункер был невелик и подземным проходом сообщался со зданием новой рейхсканцелярии, где располагались и кухня, и всевозможные хозяйственные и подсобные помещения", - рассказывает Миш.
По его словам, основные события последних дней разворачивались именно в здании новой рейхсканцелярии, расположенной в 150 метрах от бункера. "Под рейхсканцелярией также имелись подземные строения, но никакого отношения к бункеру фюрера они не имели. В самом бункере не было даже места предложить посетителю стул. Он состоял из крохотных клетушек, площадь каждой из которых не превышала 10-12 квадратных метров. Одна из его частей представляла собой т.н. "мокрый угол", где были туалеты и умывальные комнаты. В другой его части располагался кабинет Гитлера, сообщавшийся с гостиной, к которой примыкала комната Евы Браун. Еще в бункере находилось техническое помещение для подачи в него воды, воздуха и электроэнергии, а также моя каморка, где находились телефон и телеграф, с помощью которых и осуществлялся контакт с внешним миром. Больше в бункере ничего не было, - продолжает рассказ бывший телефонист. - Кроме меня, при фюрере постоянно находились или врач, или его денщик, или же Геббельс. Прием посетителей в бункере не был предусмотрен".
При этом Миш утверждает, что бункер фюрера появился благодаря Молотову. "В 1940 году советская делегация во главе с Молотовым прибыла на переговоры в Берлин. В ее честь Гитлер устроил прием в замке Бельвью (нынешней резиденции федерального президента). Я нес службу в помещении рядом с обеденным залом. Мне сообщили, что в районе Люнебурга наши ПВО засекли самолет, направляющийся в южном направлении. Я тут же сообщил об этом начальнику протокола, который очень взволновался: "А вдруг он долетит до Берлина и сбросит бомбы на наши головы?!" К разговору подключился Гитлер. Кто-то из присутствовавших предложил отправить Молотова с делегацией в отель "Адлон", располагающий собственным бомбоубежищем. На тот момент у Гитлера личного бомбоубежища не было. Под это настроение и было принято решение о строительстве бункера", - рассказал Миш.
По его словам, Гитлер окончательно обосновался в бункере лишь после 12 апреля, после смерти Рузвельта. "Тогда "бункерные настроения" ("Bunkerstimmung" - понятие, существующее в немецком языке с 1945 года и означающее ощущение безысходности и отчаяния - прим. ред.) можно было определить так: что же будет после смерти Рузвельта? Гитлер был уверен, что западные союзники выступят против России. Но уже 22 апреля он заявил: "Война проиграна, я остаюсь здесь, и вы все свободны". Через два часа он вызвал своего референта по вопросам прессы, г-на Лоренца, и продиктовал ему депешу: "Мы должны продержаться еще две-три недели, до прихода западных союзников", - рассказывает Миш. - Как это ни удивительно, но в тот момент Гитлер испытывал проанглийские настроения, считая, что "такой купеческий народ, как англичане, не станет вместе с коммунистами уничтожать Германию".
В фильме "Закат" ("Der Untergang") показано, что в тот момент, когда пьяный генерал SS Фегеляйн, супруг старшей сестры Евы Браун Гретель, забавляется в здании Рейхстага с обнаженной женщиной, к ним внезапно вламываются гестаповцы, выводят его на улицу и расстреливают без суда и следствия. Однако Миш говорит, что это было не совсем так.
"За Фегеляйном послали людей, однако он ответил, что война окончена, и ему больше незачем идти к фюреру. Узнав о неповиновении, Гитлер потребовал, чтобы генерала принудительно доставили к нему. Однако во второй раз посланцы фюрера не застали Фегеляйна дома. Вместо него в квартире находилась некая дама. Теперь поговаривают, что она была английской шпионкой, - говорит Миш. - Позже Фегеляйн добровольно явился к фюреру. Было заметно, что он находится "под мухой". Он был допрошен генералами. Но опять-таки это происходило не в бункере, а в здании новой рейхсканцелярии. Однако и после допроса Гитлер не отдавал приказа об уничтожении Фегеляйна. Он просто разжаловал его в рядовые эсэсовцы. Позже, как я узнал от коллег, приказ о расстреле Фегеляйна отдал "криминальрат" Хегель. И застрелили генерала не на улице, а в одном из подземных переходов. Я даже не уверен, был ли Гитлер в курсе".
О Мише в свое время писали, что он был одним из первых, кто переступил порог спальни Гитлера после совершения им самоубийства, однако бывший телефонист опровергает это. "Это был не я. Возле кабинета фюрера в тот момент находились Борман, Геббельс и рейхсюгендфюрер Аксманн, адъютант Гюнше и денщик Гитлера Линге. Незадолго до смерти Гитлер общался с ними. О чем говорили, я не знаю, поскольку в тот момент находился в своей каморке. После этого он с ними попрощался. Через некоторое время я присоединился к прощавшимся с фюрером, спросив их, в чем дело. Они ответили, что шеф просил не беспокоить. Царила гробовая тишина. Скажу честно, выстрела я не слышал", - признался Миш, отметив, что никакой усиленной звукоизоляции в бункере не было, "стальными были лишь входные двери, а все остальные были вполне обыкновенными".
"Позже Гюнше передал мне, что Гитлер заявил: "Я не хочу, чтобы со мной сделали то же самое, что и с Муссолини, не хочу быть повешенным головой вниз". Гюнше, Линге, Борман, Геббельс и Аксманн должны были проследить за тем, чтобы тела фюрера и Евы Браун были преданы огню, - продолжает рассказ Миш. - Сколько времени прошло после того, как фюрер уединился с Евой, я не могу сказать. Меня подменил коллега Рецлау, а я пошел покушать в здание новой рейхсканцелярии. В это время и произошел выстрел, который слышал Линге. Я вернулся в бункер минут через 10-15 после случившегося. Лишь тогда то ли Линге, то ли Гюнше отворили дверь комнаты Гитлера. Тут я и заметил мертвую Еву в темно-синем платье с белыми рюшками и поджатыми ногами, лежащую на софе. Ее голова мирно покоилась на трупе Гитлера. Я так отчетливо помню эту картину, словно все случилось вчера. По тоннелю, соединявшему бункер Гитлера с рейхсканцелярией, я помчался докладывать о случившемся своему непосредственному боссу - начальнику рейхсканцелярии Францу Шедле. Когда я вернулся, труп Гитлера уже лежал на полу, покрытый одеялом. После этого его потащили наверх в сад, на сожжение".
На вопрос о том, не боялся ли он, как один из немногих свидетелей смерти фюрера, расправы со стороны гестапо, Миш ответил, что, конечно, боялся. "До этого, когда я ходил кушать в здание новой рейхсканцелярии, я заметил там начальника гестапо Мюллера, который до этого вообще никогда здесь не появлялся. Я испугался, что тайная полиция решила убирать свидетелей смерти фюрера. Кстати, во время сожжения трупов вдоль забора, расположенного рядом со зданием МИДа, шли два человека. Так вот их гестаповцы расстреляли у меня на глазах. И самое удивительное, что труп одного из них позже едва не приняли за труп Гитлера. Он был немного похож на него и имел такие же усы. Это тот самый, по поводу которого Безыменский сразу же высказал свои сомнения: что, мол, это вряд ли Гитлер, поскольку у него штопаные носки. Позже расстрелянные люди оказались поляками. Как и зачем они попали на территорию рейхсканцелярии? Для меня это до сих пор остается загадкой", - рассказал Рохус Миш.
87-летний пенсионер до сих пор помнит номер телефона Гитлера. "Конечно, я отвечал по нему на протяжении пяти лет тысячи раз на день. Это был домашний телефон Гитлера: 12-00-50".
В советском фильме "Освобождение" есть сцена, в которой Геббельс звонит по берлинским телефонам, чтобы узнать у жителей города, как далеко продвинулись русские. Но Миш говорит, что не имел к этому отношения. "Эти вопросы решались в ставке вермахта. А с нашего телефона велись исключительно переговоры, имеющие непосредственное отношение к фюреру", - подчеркнул он.
По словам Миша, он не видел, чтобы в здании новой рейхсканцелярии происходили безумные и пьяные секс-оргии. "Чего я не видел, того не видел, хотя и приходил туда лишь для того, чтобы поесть. Зато я видел, как Геббельс сидел со своими детьми за обеденным столом, какой-то молодой человек играл им на губной гармошке, а министр пропаганды и его дети пели под нее. Кстати, свои речи Гитлер тоже диктовал в здании рейхсканцелярии, а не в бункере", - отметил бывший телефонист.
Он также категорически опроверг утверждения о том, что Гитлер справлял свой день рождения в бункере "с тортиком и свечами". "Такого не было. В самом бункере он получил всего два-три поздравления. От Геринга, Шпеера и адъютанта Отто Гюнше. Если что и могло ускользнуть от моего внимания, так это только происходившее в зимнем саду. Туда Гитлер выходил на прогулки. Знаю, что там были лишь повариха и секретарша - больше никого. Я не слышал, чтобы созывали гостей", - говорит Миш.
Бывший телефонист рассказал и о дне бракосочетания фюрера с Евой Браун: "Внезапно в бункере возник неизвестный человек в сопровождении двух типов. Я очень удивился, поскольку хорошо знал всех посетителей. Я спросил у моего коллеги Хеншеля, отвечавшего за работу технической каморки: "Кто это такой?" - "Сотрудник загса, - ответил тот. - Наш шеф собирается жениться". На самом деле сотрудник загса оказался штатс-секретарем министерства пропаганды. Но благодаря своей должности он имел право исполнять обязанности сотрудника загса. Этот человек зашел в покои Гитлера. При этом также присутствовали Геринг, Аксманн и Лоренц, а Борман и Геббельс были свидетелями на свадьбе. Церемония длилась всего несколько минут, после чего штатс-секретарь министерства пропаганды удалился. Так Гитлер стал женатым человеком".
Говоря о "причудах" Гитлера, телефонист рассказал такую историю: "При мне румынский маршал Антонеску в качестве подарка передал Гитлеру свою повариху-еврейку. То, что она не является представителем арийской расы, фюрера, похоже, не смущало. Правда, через два с половиной года он ее уволил, сославшись на то, что она плохо готовит. Но я думаю, что реальной причиной ее отставки явилось то, что за ней принялся увиваться Борман. В итоге она уехала на свою родину, в Вену".
На вопрос о том, где Геббельс отравил свое потомство, Миш ответил, что "это произошло в построенном в 1936 году бомбоубежище в зимнем саду под Малым залом приемов, в старой квартире фюрера, где Гитлер принимал спортсменов и людей искусства". "Это было "облегченное" бомбоубежище, толщина его бетонных стен не превышала 60-70 см и едва ли была способна защитить от авиабомб и артснарядов", - рассказал Миш.
В одной из статей о личном телефонисте фюрера упоминалось, что одна из дочерей Геббельса поддразнивала его: "Misch ist ein Fisch" ("Миш - рыба"), однако сам он утверждает, что это "больная писательская фантазия". "Бывало, что они бегали к нам вниз и шумели, как обычно шумят резвящиеся дети. Тогда я отправлял их обратно наверх, приговаривая: "Тсс!!! Фюрер спит!" Но чаще всего они резвились в здании новой рейхсканцелярии, где жизнь била ключом", - сообщил Миш.
При этом он затруднился припомнить, как узнал о смерти шестерых детей Геббельса. "Уже точно и не скажу. Но в этот день или же за день до того в мою каморку заглянула известная летчица Ханна Ратш, которая прилетела "спасать фюрера". В этот же момент там появилась и Магда Геббельс. Ханна Ратш сказала ей: "Если вы хотите здесь остаться - это ваше дело, но я могу улететь с вашими детьми". Однако госпожа Геббельс была непреклонна: "Дети останутся со мной!" Обычно дети Геббельсов были одеты по-разному. Но в этот день они все были облачены в белые ночнушки. Магда Геббельс пыталась их отвлечь и заговорить: "Завтра мы все вместе отправимся к дяде Адольфу". Я глубоко убежден, что умерщвление детей было произведено по инициативе Магды Геббельс. Ее супруг воспринимал без восторга мысль о том, что его дети остаются в осажденном Берлине и их нужно будет отравить. Я думаю, что старшие дети семьи Геббельсов догадывались о своей страшной участи", - рассказал Миш.
"Я слышал, что после смерти Гитлера генералы в новой рейхсканцелярии разделились на два лагеря. Начальник штаба генерал Кребс хотел установить с русскими контакт, и в тот же вечер мы подвели к ним телефонный кабель. Кребс говорил с русскими на их родном языке - до войны он служил в посольстве в Москве - и договорился о встрече. - Обсудив ситуацию с Борманом и Геббельсом, Кребс отправился к русским, но достичь соглашения ему не удалось. Русские настаивали на безоговорочной капитуляции, - рассказывает Миш. - В итоге в бункере мы остались втроем: Геббельс, Хеншель и я. В то время в новой рейхсканцелярии уже никого не было. Все оттуда сбежали, и тут появился Аксманн, изрекший довольно странную фразу: "Мы понимали, как следует жить. Мы также понимаем и то, как следует умирать. Вы свободны". Мы с Хеншелем перерезали все телефонные кабели, отключили телеграф и через здание новой рейхсканцелярии выбрались на улицу. Путь нам указал Аксманн. Произошло это 2 мая", - закончил свой рассказ Рохус Миш.
Через два часа после бегства из бункера Миш сдался в плен советским солдатам. Затем последовали девять лет в России. На Лубянке он подвергался допросам и пыткам. В плену по книгам Горького он выучился читать по-русски, затем последовала работа в трудовых лагерях за Уралом и в Караганде, после чего он смог вернуться на родину.
