Немецкая пресса рассуждает об истинных целях суда над нацистским преступником Джоном (Иваном) Демьянюком, который, как ожидается, пройдет в сентябре в Мюнхене
Вести
Немецкая пресса рассуждает об истинных целях суда над нацистским преступником Джоном (Иваном) Демьянюком, который, как ожидается, пройдет в сентябре в Мюнхене Вину 89-летнего Демьянюка пытаются доказать многие годы
ВСЕ ФОТО
 
 
 
Немецкая пресса рассуждает об истинных целях суда над нацистским преступником Джоном (Иваном) Демьянюком, который, как ожидается, пройдет в сентябре в Мюнхене
Вести
 
 
 
Вину 89-летнего Демьянюка пытаются доказать многие годы
RTV International
 
 
 
На этой неделе прокуратура Мюнхена обвинила Демьянюка в причастности к убийству 27,9 тыс. человек, преимущественно евреев, когда он в годы Второй мировой войны служил охранником в концлагере Собибор на территории Польши
Вести

Немецкая пресса рассуждает об истинных целях суда над нацистским преступником Джоном (Иваном) Демьянюком, который, как ожидается, пройдет в сентябре в Мюнхене. Как пишет Financial Times Deutschland, на которую ссылается Deutsche Welle, правовое государство, каким считается Германия, должно доказать своим гражданам, что оно добивается соблюдения законов и выносит справедливые приговоры.

Формально большинство причин, которые могли бы обосновать обвинительный приговор Демьянюку, не срабатывает. Он не представляет опасности для окружающих. Речь не идет и о создании прецедента, отпугивающего других потенциальных массовых убийц.

Если же говорить о мести, учитывая жестокость преступлений, в которых обвиняется Демьянюк, - то это относится скорее к морали, а не к праву. Уголовный процесс не может руководствоваться соображениями мести.

Но судебный вердикт сам по себе важен для того, чтобы граждане могли быть уверены в том, что правовое государство приложит усилия для обеспечения справедливости и выяснения правды. И для этого Демьянюка вовсе не обязательно отправлять на долгие годы в тюрьму, заключает газета.

Согласно законам ФРГ, на убийство не распространяется срок давности, по истечении которого прекращается уголовное преследование. Это касается и преступлений против человечности.

На этой неделе прокуратура Мюнхена обвинила Демьянюка в причастности к убийству 27,9 тыс. человек, преимущественно евреев, когда он в годы Второй мировой войны служил охранником в концлагере Собибор на территории Польши. В Германии максимальное наказание за содействие убийству составляет 15 лет тюрьмы.

Немецкие следователи строят свои предположения на свидетельских показаниях и удостоверении личности, которое выдали Демьянюку в 1943 году как вахману - сотруднику эсэсовской группы в концлагере Собибор.

В роли истца на процессе выступит бывший узник Собибора 82-летний Томас Блатт. Дополнительные иски на суде готовы подать около 30 человек. Среди них - родственники бывших узников концлагеря, проживающие в Израиле, США и Нидерландах.

Демьянюк входит в список самых разыскиваемых нацистских преступников и возможно, даже возглавляет его.

Вину 89-летнего Демьянюка пытаются доказать многие годы. Также, через суд, выносили приговоры главным нацистским преступникам - сразу после войны. При этом у русских людей это вызывало удивление. Интересный диалог на эту тему вспомнил главный обвинитель на процессе над командованием карательных групп специального назначения (Einsatzgruppen SS) в Нюрнберге Бенджамин Ференц. Отрывки из его рассказа приводит "Независимая газета".

"В концлагере "Бухенвальд" мы встретились с Советской армией. Мы танцевали, пили водку, играли на аккордеоне. Вдруг русский солдат, на котором были тяжелые сапоги и форма огромного размера, подхватил меня и начал кружить прежде, чем я понял, что это… была женщина. Она спросила, чем я занимаюсь. Я ответил, что расследую военные преступления.
– Что это значит?
– Я езжу в концлагеря, собираю доказательства преступлений, документы, опрашиваю свидетелей, потом готовлю досье и передаю его в суд.
– Разве вы не знаете, что натворили нацисты?
– Да нет, знаю.
– Тогда зачем вы задаете этим людям вопросы, почему бы их просто не расстрелять?
– У нас так не принято. Мы их будем судить.
Для русского солдата это было неважно: ведь в конце концов виновных все равно казнят. И я часто думал, какой из этих путей был правильным в Германии".