Восточная Европа все больше ностальгирует по "призраку коммунизма", забывая его плохие стороны, констатирует британский еженедельник The Economist. Это характерно и для России, и для Польши, и для Чехии. (Перевод статьи на сайте Inopressa.Ru.)
"Август в Восточной Европе - время годовщин: пакт Молотова-Риббентропа, в 1939 году разделивший регион на нацистскую и советскую сферы влияния; строительство Берлинской стены в 1961 году; советское вторжение в Чехословакию и разгром Пражской весны в 1968-м; рождение в 1980-м польского профсоюза "Солидарность", который нанес коммунизму смертельный удар; советский путч 1991 года, организаторы которого хотели сохранить СССР, но в результате дали Борису Ельцину возможность его разрушить", - напоминает журнал.
На протяжении многих лет честное обсуждение этих событий было незаконным и опасным. В нынешнем посткоммунистическом мире мифы и истины противоборствуют, так как историю вновь формирует политика. Одни годовщины широко отмечают с тем, чтобы возвеличить героев и разжаловать злодеев; другие, из-за разочарования или неловкости, приукрашивают или стараются о них не вспоминать. История Восточной Европы беспорядочна, и даже радостные события оставляют привкус горечи, констатирует The Economist.
Это особенно справедливо в случае России, где усиливается ностальгия не только по СССР, но и по наименее привлекательным его сторонникам. Недавний опрос общественного мнения показал, что впервые число россиян, сочувствующих организаторам августовского путча, стало значительно больше, чем тех, кто называет себя демократами. Это может показаться странным, так как лидеры путча производили мрачное впечатление: во время своего единственного появления на публике были явно пьяны и имели самое смутное представление о том, как сохранить СССР. Но понять это помогает указание сверху: президент России Владимир Путин назвал распад СССР геополитической катастрофой столетия. Провал путча остается памятной датой со странным названием День флага, но ее почти не отмечают.
В Польше опросы тоже свидетельствуют о разочаровании в лидерах борьбы за демократию, в данном случае – в "Солидарности". Это отражение господствующего в обществе пессимизма. Но среди политиков профсоюз пользуется почти универсальной популярностью. Это представляет резкий контраст с его лучшими днями, когда профсоюзу противостояли коммунистические лидеры Польши, которые в конце концов запретили его, введя военное положение. Празднование 25-летия движения в Накло, малоизвестном, но типичном городке на севере Польши, началось с мессы, где прозвучала потрясающая антикоммунистическая проповедь, построенная на теме доверия. Затем последовало шествие и возложение венков к военному мемориалу. Среди тех, кто возлагал венки, были представители бывшей компартии, Демократического левого альянса.
Это удивительный сдвиг. В прежние годы коммунисты поносили политиков, связанных с "Солидарностью", вплоть до Леха Валенсы, который был президентом Польши в 1990-1995 годах. Имея на то некоторые основания, коммунисты обвиняли их в некомпетентности и дрязгах, обрушивались на их социальную политику. Теперь ДЛА мудро сменил пластинку и провозгласил себя истинным наследником "Солидарности" на том основании, что до сих пор не выполненные социальные требования движения, касающиеся пенсий, жилья и прав трудящихся, отстаивают левые.
Активистам "Солидарности" остается только отбиваться. Разве не компартия когда-то пошла на самые отвратительные меры, чтобы задушить "Солидарность" в зародыше? Молодой лидер ДЛА Войцех Олейничак отмахивается. Ему тогда было всего шесть лет, говорит он.
В Чехии стандартная версия событий 1968 года подвергается скрупулезному анализу. Хотя идею красивого политического эксперимента – "социализма с человеческим лицом", – раздавленную гусеницами танков, прославили такие авторы, как Милан Кундера, другие чехи, включая бывшего президента Вацлава Гавела, относятся к ней скептично. На этой неделе одна из газет написала, что 1968 год был не звездным часом, а тупиком. И дело не только в том, что он провалился. Некоторые коммунистические реформаторы Пражской весны ранее были ярыми сталинистами. И в связи с этими событиями едва ли можно говорить о смелости. После вспышки героизма во время вторжения чехи надолго утратили вкус к сопротивлению в польском духе.
Сегодня некоторые чехи хотят привлечь внимание к еще более спорному вопросу – приходу коммунистов к власти в 1948 году. "Нормализация" после 1968 года, говорит Иржи Ханак, пишущий для (бывшей коммунистической) газеты Pravo, обернулась "ломкой характеров, запугиванием, унижением и духовным позором". Но события 1948 года были гораздо хуже: "сотни политических казней, уничтожение частного фермерства и духа предпринимательства, наступление на культуру и полная трансформация Чехословакии в сателлит СССР". Хотя коммунистический путч 1948 года был противозаконным, партия получила широкую поддержку, и в последующие десятилетия не было недостатка в желающих с ней сотрудничать.
Редактирование легенд с целью сделать их привлекательнее приводит к результатам, которые не всегда сходятся. В рамках Евросоюза такие разногласия можно урегулировать. Германия до сих пор считает изгнание 10 млн человек из Чехословакии, Восточной Пруссии и Силезии несправедливым и жестоким. Страны Центральной Европы относятся к этому по-разному. Споры то вспыхивают, то затихают, но не портят отношения. Поскольку Германия давно уже не надеется ни на компенсацию, ни на извинения, не имеет значения то, что некоторые восточноевропейские политики считают эту проблему достойной обсуждения.
