На судебном процессе в Цюрихе сегодня будет оглашен приговор по делу об убийстве авиадиспетчера швейцарской компании SkyGuide Петера Нильсена.
Обвиняемый в совершении этого преступления россиянин Виталий Калоев заявил накануне судьям, что не помнит момента убийства. Вместе с тем он признал: "По тем уликам, что мне предъявили, получается, что я его убил".
49-летний архитектор из Северной Осетии Виталий Калоев потерял жену и двоих детей в авиакатастрофе над Боденским озером, произошедшей в ночь на 2 июля 2002 года.
36-летний датчанин Нильсен дежурил в ту роковую ночь в компании воздушной навигации SkyGuide, и, как считается, именно его ошибка привела к столкновению российского пассажирского лайнера Ту-154 "Башкирских авиалиний" с грузовым Boeing-757. В катастрофе погиб 71 человек, в том числе 69 россиян, большинство из которых - дети, направлявшиеся на отдых в Испанию. Калоева арестовали 25 февраля прошлого года в Клотене, где днем раньше был убит рядом со своим домом Нильсен. Следствие отдало предпочтение версии об убийстве из мести.
Калоев тяжело переживал потерю семьи. Он был опустошен и подавлен. Его возмущало поведение руководства компании SkyGuide, которая долго - вплоть до мая 2004 года - не приносила извинений родственникам погибших. Чувство негодования вызывал и тот факт, что за время, минувшее после катастрофы, никто в Швейцарии не понес наказания за гибель людей.
Петер Нильсен, к которому Калоев пришел 24 февраля 2004 года, чтобы показать фотографии своих погибших детей, уклонился от разговора. Он ударил Калоева по руке, и фотографии упали на землю. Что было потом, Калоев не помнит.
В своем заключительном слове на суде во вторник вечером Виталий Калоев попросил прощения у семьи и детей Петера Нильсена.
Оглашение приговора должно было начаться в 13:45 по местному времени (15:45 по московскому).
Обвинение требует приговорить Калоева к 12 годам каторжной тюрьмы. Каторжная тюрьма - самое тяжкое наказание в Швейцарии, это примерно то же, что в России колония строгого режима.
Защита же настаивает, что подсудимый действовал в состоянии аффекта, и просит назначить меру наказания в виде трех лет лишения свободы.
В случае вынесения швейцарским судом обвинительного приговора Россия будет добиваться передачи Калоева для отбывания наказания на родине, заявили "Интерфаксу" в министерстве юстиции РФ. "Мы дождемся вынесения приговора, а затем по дипломатическим каналам получим согласие Калоева и после этого поставим перед швейцарской стороной вопрос о передаче его для отбывания дальнейшего наказания в Российской Федерации", - заявил директор департамента международного права и сотрудничества Минюста РФ Саак Карапетян. Он отметил, что все вопросы, связанные с процессом передачи Калоева, рассматриваются до того, как приговор вступит в силу. "Поскольку это наш гражданин, мы не будем ждать и зондируем все, что возможно, загодя", - отметил представитель Минюста.
Расшифровка первого дня заседания суда
Подсудимый Виталий Калоев предстал перед Второй уголовной палатой Верховного суда Цюриха. Из жертвы он превратился в обвиняемого, пишет Suddeutsche Zeitung (перевод на сайте Inopressa.ru).
Председательствующий судья: - Вам пришлось идентифицировать тела своих детей?
Виталий Калоев: - Мои дети были самыми маленькими. Их даже не нужно было идентифицировать.
Судья: А вашу жену?
Калоев: У меня не было сил смотреть на нее.
Судья: Обвинение утверждает, что отныне скорбь стала единственным содержанием вашей жизни. Это так?
Калоев: Это все, что я могу сделать для них. Я почти два года провел на кладбище.
Судья: Вы продали дачу, чтобы поставить на могиле памятник?
Калоев: Это не имеет никакого значения.
Судья: Правда ли, что каждый день по утрам вы рассматривали фотографии живых детей, а каждый вечер – мертвых?
Калоев: Да, это так.
Виталий Калоев высоко поднимает руку с фотоальбомом. Вот они, эти фотографии. Он не расстается с ними даже в зале суда.
"Извинение" – это, пожалуй, наиболее часто звучащее слово на данном процессе. Похоже, что оно обладает для Калоева прямо-таки магическим значением. Когда в годовщину катастрофы он приехал в Юберлинген, там он неожиданно столкнулся с Аленом Россье, главой Skyguide. "Я подошел к нему и сказал: "Подумать только – ты убил моих детей и ты не хочешь говорить со мной".
Россье в глазах Калоева был главным виновником трагедии. Он полагает, что именно на совести Россье все те организационные недочеты, которые и стали причиной катастрофы: в тот момент дежурили всего два диспетчера, один из которых даже отправился спать, а телефонная линия не функционировала, и поэтому служба безопасности полетов Карлсруэ не смогла предупредить коллег об опасности, которую они заметили на экране своего радара.
Калоев: Он, похоже, не ожидал, что за плоды его работы придется отвечать. Он что-то побормотал. Я показал ему фотографии и сказал: "Это мои дети. Что бы ты почувствовал, если бы ты увидел своих детей в гробу?"
Калоев поднимает вверх руку с документом – это письмо из Гамбургской коллегии адвокатов Vehlow und Williams, которое он получил 11 ноября 2003 года. Адвокаты, которые представляют интересы некоторых из родственников погибших, изложили в нем предложение о мировом соглашении с компанией Skyguide. Взамен на выплату 60 тысяч швейцарских франков за смерть супруги и по 50 тысяч франков за смерть каждого ребенка потерпевшие отказываются от любых претензий к Skyguide.
Судья: Это, должно быть, привело вас в сильную ярость?
Калоев: Конечно. Я был возмущен, что Skyguide пожелала торговать мертвыми телами моих детей. Это, безусловно, надругательство над погибшими.
Судья: Что вам нужно было в Швейцарии?
Калоев: Чтобы Skyguide попросила прощения у моей семьи. Это было для меня очень важно, без этого я не мог жить.
Судья: Кто должен был просить прощения?
Калоев: Человек, который послал письмо.
Судья: Петер Нильсен?
Калоев: Нет. Нильсен тут ни при чем.
Это самое странное в высказываниях Виталия Калоева: с ним, безусловно, можно согласиться, когда он рассказывает о своей скорби и о своем возмущении, об огромной пустоте, которую ощущал после потери жены и детей, о потере смысла дальнейшей жизни. Но как только речь заходит об убитом им Нильсене, он уходит от прямого ответа, отвечая на вопросы встречными вопросами, отрицая самые очевидные и бесспорные факты.
В деле имеются показания руководителя одного российского детективного агентства, который по поручению Калоева сделал фотографии Петера Нильсена. Калоев утверждает, что он считал, что находится в прокуратуре. Существуют письменный договор с детективным агентством и рукописная гарантия в том, что "никакое физическое воздействие против сотрудников компании со стороны родителей погибших применяться не будет". Калоев говорит, что подписывал бумаги не читая. Глава детективного агентства рассказал, что он показал Калоеву на экране компьютерного монитора все фотографии Нильсена. Судья продемонстрировал Калоеву целую пачку фотографий. Тот покачал головой: "Первый раз вижу".
Судья: Чего вы ожидали от встречи?
Калоев: Извинений перед моей семьей, больше ничего.
Судья: Как вы представились?
Калоев: Если он не знал, кто я, почему он тогда стукнул меня по руке? Он выбил у меня из руки конверт. Я помню лишь то, как я ощутил, будто тела моих детей перевернулись в могиле, и их выбросило из гробов. Словно к боли от их смерти прибавилась новая боль.
Судья: И что вы сделали тогда?
Виталий Калоев снова разводит руками. Этот жест должен означать: что мне еще сказать?
Судья: Кто нанес все эти повреждения?
Виталий Калоев снова разводит руками: "Я не могу этого сказать".
