С ранней молодости Фидель Кастро был большим поклонником кулинарного искусства. В годы своей революционной юности, будучи заключенным тюрьмы Isla de los Pinos, он коротал дни за чтением Маркса и Ленина. Кроме того, он занимался преподаванием и готовкой. За годы пребывания во власти его интерес к кулинарии не только не исчез, но напротив, превратился чуть ли не в одержимость.
Фиделя Кастро неоднократно обвиняли в том, что он считает консервативной традиционную кубинскую кухню, куда входят среди прочего тамалес, тайуйос, рис с черной фасолью, тапиока с подливкой, жареные бананы и молочный поросенок. Его противники говорят, что он подменил кулинарные традиции своей страны чудовищными пиццериями "а-ля Кастро", которыми он за несколько лет заполонил кубинскую столицу, пишет The Washington Post (перевод на сайте Inopressa.ru).
Он привнес в кубинскую кухню ухудшенные итальянские традиции, что вызвало к жизни блюдо под названием "кормежка", представляющее собой простое блюдо из макарон типа "рожки". Во времена дефицита им вполне можно утолить голод.
Страсть кубинского лидера к макаронным изделиям - это любовь всей его жизни. Когда ныне покойного писателя Карлоса Франки, в прошлом соратника Кастро, а позднее диссидента, спросили, что он думает об обвинениях в адрес Кастро, что он превратил Кубу в гигантскую пиццерию, то он ответил, что Куба стала "спагетницей Фиделя".
В одном из интервью Франки рассказывал о кулинарных предпочтениях Кастро. Он заметил: "Фидель не из тех, кто стоит на месте. Он все время в движении, никогда не останавливается. Если он говорит, то он говорит стоя. Он отдыхает, только когда спит или ест - поэтому он так любит еду, она для него символизирует отдых".
Возможно, по этой причине Фидель поддерживает производство мороженого и йогурта и содействует фермам, где выращивают крокодилов для ресторанов для туристов. В фаворе у Кастро - рисовые плантации под Гаваной, рогатый скот, ввозимый из Канады, фабрики, производящие дорогие французские сыры, фуа гра и прочие гастрономические изыски.
В молодости Кастро любил хорошо поесть и обладал живым воображением. Письма, написанные им в тюрьме, говорят, что его интерес к кулинарии за годы неволи возрос. Эти дни могли бы быть омрачены безотрадной умеренностью, но с помощью щедрых друзей и собственной выдумки и сноровки ему даже в то время иногда удавалось устраивать себе роскошные пиршества.
Он писал: "Так как я повар, то время от времени развлекаюсь приготовлением то одного, то другого блюда. Недавно брат прислал мне с востока кусочек окорока, и я приготовил из него бифштекс с желе из гуайявы. Но это ерунда. Сегодня ребята прислали мне банку ананасовых долек в сиропе. Поверь мне, я просто мысленно притягиваю вещи. Завтра я буду есть окорок с ананасами. Еще время от времени я готовлю спагетти по разным рецептам - все моего собственного изобретения. Или сырную тортилью. Ах, как это вкусно! И мой репертуар этим не исчерпывается".
В другом письме он писал: "Я захотел есть и поставил вариться пару кальмаров... На ужин у меня будут спагетти с кальмарами, итальянский шоколад на десерт и свежесваренный кофе... Они заботятся обо мне... Никто меня не слушает, когда я упрашиваю ничего мне не присылать... Когда по утрам я чувствую солнечное тепло и до меня доносится морской воздух, мне кажется, что я на пляже и вот-вот отправлюсь в ресторан на берегу. Из-за них я скоро начну думать, что я здесь в отпуске. Что сказал бы Маркс о таком революционере?"
Автор статьи в The Washington Post в связи с этим припоминает, что Ленин, возможно, был прав, когда говорил, что каждая кухарка может управлять государством.
